И да, ночью у меня еще хватило ума сгонять наверх к Андрюхе и позвонить Инне (который раз с горечью подумал, как здесь не хватает мобильников) — Инна огорошила тем, что Мишаню ее таки забирают обратно в армейский клуб и она уезжает с ним буквально завтра. Или послезавтра. Про молодежную редакцию она выслушала с восторгом, чуть не прыгая вместе с телефонной трубкой, и сказала, что прямо там в Москве и подъедет в это самое Останкино, когда надо будет. Прямо вместе с Мишаней, если выйдет. И вообще она и так счастливой была, а сейчас вдвое счастливей стала и целует меня много раз. Ты лучший, Сергуня.

И еще я, предвидя так сказать развитие ситуации, сказал Инне, чтобы Анюта завтра на машину не рассчитывала, форс-мажорчик тут один случился (пришлось еще раз объяснять, что это такое, но без привязки к текущей ситуации естественно). Встречаемся в гимнастическом зале после занятий.

Так, значит один билет у нас освобождается… Вовчика что ли взять, пусть на клавишах поиграет? Мгновенно в мозгу составилась ослепительная комбинация, включающая вовчикову мамашу Мариночку Сергеевну, про нее я как-то в горячке последних событий забыл, а человек-то хороший…

Ладно, проехали мы этот момент, а у нас значит в повестке дня экстренная эвакуация с места событий, связанная с возникновением чрезвычайной ситуации с опасными поражающими последствиями. Причина чрезвычайной ситуации по-прежнему сидела на доминошной скамейке, чрезвычайно довольная собой.

— Полезли, — сказал я Вовчику.

Замок на чердачной двери первого подъезда (который выходил на Челюскинцев) сильно заржавел, давно наверно никто не пользовался, открыл я его после пятиминутных мучений, потом закрыл за собой. Осторожно спустились, контролируя обстановку из подъездных окон, по прямой этот подъезд от середины дома видно не было, заслоняла детская горка и домик выхода из бомбаря. Проскользнули незамеченными и дали хода на автобусную остановку — чтобы добраться до гаража, где моя копейка ночевала, речь даже не заикалась, вход в гараж был хорошо виден Ваську с места его дежурства. Настроение конечно после почти часового висения на поручнях было не очень, зато живые пока, сказал Вовчику. Наказал ему придти в наш пятый корпус после занятий, домой тоже вместе поедем, а до этого надо придумать план действий по ликвидации чрезвычайной ситуации… а лучше сразу два плана, А и Б.

После трех лекций целенаправленно забурился в свою лабораторию и работал там как вол на пашне не меньше 3 часов — вчерне собрал два приемопередатчика уоки-токи, внешне напоминающих обычные телефонные трубки с кнопочками, зеленые светодиоды посадил на цепь вызывающего звонка, они значит горели во время вызова, а красный загорался на пару секунд, когда разговор заканчивался, пришлось помудрить со схемой, чтоб оно все работало. А параллельно с загоранием зелененького значит светодиода подавался отпирающий сигнал на индикаторы и там появлялось на одной трубке слово «Аня», а на другой соответственно «Сор» (больше трех этих индикаторов в ряд там было просто не впихнуть), якобы определение входящего абонента идет. По-моему должна прокатить такая конструкция… Проверил на дальность — послал одного студента на улицу Минина, чтоб шел и периодически вызывал меня, таким вот опытным путем установил дальность уверенной связи аж в километр.

Где-то в этом промежутке в лабораторию заглянула Анюта, проверить чего это я здесь и как. Во, кстати, сказал я, держи две новые песни с нотами, надо сначала записать, потом разучить движения под них с ритм-группой, срок 2,5 оставшихся дня. Она заглянула одним глазом в тексты, спросила только, как это я все успеваю, и собралась упорхнуть в первый корпус, но я вспомнил еще об одном деле и поймал ее за рукав:

— Стой, не спеши — я тут подумал вчера… купальнички-то на вас что-то очень скромные, как в этой… в Англии викторианской, а народ надо будет зажечь, так что озаботься пожалуйста, в магазинах вроде продают такие, с более смелыми вырезами…