Корабль тряхнуло. Я поднял голову и увидел за стеклом размытую пелену облаков. Мы входили в атмосферу. Гравикомпенсаторы хорошо справлялись со своей задачей, перегрузок почти не чувствовалось. Ощутимая разница со старыми имперскими челноками, на которых мне раньше приходилось летать.
Еще несколько минут, и мутное желтое небо заняло собой все пространство вверху. Я видел, как проносились мимо другие корабли Эбару. Их было не меньше десятка. Но то, что они делали, заставило сердце сжаться в ледяной комок.
Чужаки сбрасывали вниз небольшие блестящие цилиндры. Бомбы? Контейнеры с биологическим или химическим оружием? Боевых роботов?
Никогда не думал, что способен так паниковать. Эти контейнеры могут пролежать в земле тысячелетия, чтобы в один день выпустить наружу свое смертоносное содержимое. Удар из прошлого.
Схватив Императора за отвороты куртки, буквально поднял над полом и начал трясти, как тряпичную куклу.
— Ты же говорил! Так не должно было случиться! Не должно! Ты слышишь, Император?!
Дориан высвободился одним движением руки. Какая-то неведомая сила вдруг отшвырнула меня в сторону, едва не размазав по переборке. А он так и остался висеть в нескольких сантиметрах от пола. Затем плавно опустился.
— Все будет хорошо, Рэй, — спокойно сказал Император. — Значит так нужно. Я пока еще вправе решать судьбу своей планеты.
Воздух сгустился. Мы вновь прыгнули сквозь время. А вместе с этим небо взорвалось ослепительной вспышкой. Корабль затрясся, и начал падать. На этот раз гравикомпенсаторы не работали.
Падение длилось целую вечность. Потом на удивление плавная посадка. И тишина.
Грохот открываемого люка окончательно привел меня в чувства.
— Пошли, — прозвучал над ухом лишенный эмоций голос. — Быстрее.
Зрение еще не восстановилось, и я видел вокруг лишь мутные радужные пятна, сквозь которые проступали темные размытые силуэты. Меня куда-то потащили. Прочь из корабля, подальше от разбитой скорлупы…
— У нас не было другого выхода, — как бы оправдываясь, говорил все тот же голос. — Использовали только ионные и электромагнитные бомбы. Население практически не пострадало.
Кому он объясняет? Императору? Правителю, собственноручно отдавшему свой дом, свой оплот на растерзание? Люди никогда не простят ему предательства. Хоть они и остались в большинстве своем живы, но вокруг теперь совсем беспомощный мир. Машины, флаеры, корабли — всего лишь груды бесполезного металла. Нет связи, нет подачи энергии в дома. Ничего не осталось от прежней жизни. Удар из прошлого — это даже не подлость. Это жестоко, мерзко, как выстрел в спину. Только Эбару все равно. Они не люди.
— Не злись, Рэй, — Дориан шел рядом. Я едва различал его тонкую мальчишескую фигуру на фоне черных силуэтов солдат. — Выбора действительно не было. Там, на подземной базе Сандави, я закричал не от боли. Через того, кто называл себя Эбом, я увидел его создателя. Вернее почувствовал психологический след. Так происходит, если человек отдает себя Сфере целиком. И это отнюдь не от хорошей жизни. Я ощутил его, Рэй. Чего стоили мои жалкие страдания, мое желание умереть? Прихоти капризного ребенка, не более того. Будущее намного страшнее, чем можно себе представить. Мир, где Сферой могут пользоваться рожденные ею создания, уже обречен. Он проклят Богами.
— Ты поэтому позволил разрушить настоящее? — спросил я.
— Да, — тихо произнес Дориан. — Мы создадим теперь свое будущее. Своими руками, без чьей либо помощи. В этом его ценность. Осторожно, ступеньки.
Несмотря на предупреждение, я едва не споткнулся. Меня вовремя кто-то подхватил и, держа за рукав, повлек за собой. Мы поднимались по длинной прямой лестнице, ведущей, скорее всего, к парадному входу во дворец. Несколько раз слышалась какая-то возня, удары, крики. Миновали зал. Дальше начались бесконечные коридоры, и уже никто не решался вставать на пути отряда Эбару. Дориан топал теперь впереди, показывая дорогу. Он был дома.
Когда мы достигли самой секретной комнаты в Империи, зрение ко мне почти полностью вернулось. Сфера покоилась на постаменте из черного полированного камня, и я смог по-настоящему оценить ее величие и чуждую человеческому глазу красоту. Синий огонь внутри вспыхнул, будто приветствовал незваных гостей. А может, соскучился по Императору. В воздухе запахло озоном.