— Ну, что же ты? — торопил Тима. — Их тут видимо-невидимо! Я уже устал с ними сражаться. Лучемёт их косит, а на смену убитым появляются новые.
— Сейчас, сейчас! — волновалась Катя.
Наконец флакон был обнаружен в том кармане, с которого Катя и начала поиски.
— Нашла! — крикнула она. — Что дальше?
— Вылезай и лей в воду йод.
Катя поспешила к щели.
Она просунула голову между ветками. В короткое мгновение она увидела Тиму, стоящего во весь рост на спине неподвижной парамеции. Вокруг него суетились «поросята» и еще какие-то чудные звери, сцепившиеся вместе, как будто это был целый поезд, только без паровоза.
Катя опрокинула флакон. В воде появилось бурое облако. Тотчас же нападающие животные бросились врассыпную и скоро скрылись из виду.
Тима ловко подрулил к самым кустам. Остановив парамецию, он бросился к Кате.
— Я думала, мы больше никогда не увидимся! — прошептала она, протягивая ему руки.
Тима схватил ее руки, крепко сжал; от радости он не мог произнести ни слова.
Тима и Катя так были счастливы, что наконец встретились, что первые минуты говорили бессвязно, все больше восклицали и смеялись.
Потом Катя рассказала о своих приключениях. Тима все время перебивал ее возгласами сочувствия и ужаса:
— Бедняжка! Совсем беззащитная, без лучемёта, одна! Ты молодец! Не растерялась.
— Да, молодец! Знаешь, как я трусила! Прямо-таки вся дрожала.
— А папа говорит, что смелость — это… Подожди, как это он сказал? Да, если тебе очень страшно, ты боишься и все-таки заставляешь себя делать все, как надо… Понимаешь? Он это как-то по-другому сказал, но, в общем, выходит то же самое… Ну, я запутался совсем! — рассмеялся Тима.
Рассмеялась и Катя.
— А все-таки это было ужасно, Катя! Вспомнить не могу спокойно. Значит, у тебя вышла из строя аппаратура, когда ты была возле орешка ряски?
— Да, я это хорошо запомнила.
— Интересно. Ведь и со мной случилось буквально то же самое. Наверное, в этом корешке и кроется весь секрет. Иначе, почему бы у тебя именно в этом месте испортилось радио? Да, ряска сыграла с нами скверную шутку… — сказал Тима задумчиво. — Хотелось бы мне знать, в чем тут дело?