АНГЛИЯ

Нормандский флот остановился у Квентовика, самого ближайшего к Лондону города.

Гернтрум, посоветовавшись с Карлом, вызвал на борт «Золотого орла» самых прославленных ярлов и воинов, чтобы держать совет, как быстрее всего захватить Лондон. Как походный вождь Карл первым взял слово:

— Сначала, чтобы прочистить мозги, выпьем вина, потом будем говорить.

Совещались долго, пили много. Наконец, Карл встал, наполнил рог вином и торжественно произнёс:

— Итак, решено. Ты, Ингелот, с разведчиками подойдёшь к Лондону, будешь следить за перемещениями войска Альфреда. Ты, Фарлов, ты, Веремид, и ты, Рулав, возьмёте по сотне воинов и пограбите ближние деревни. Всех не убивайте. Сделайте так, чтобы оставшиеся в живых добрались до Лондона и сообщили о малочисленности нормандских войск. Как только дружины Альфреда направятся на юг, а пойдут они по суше, мы ночью поднимем паруса и ворвёмся в Лондон. Всё остальное — по ходу дела.

Ночью полторы сотни викингов Фарлова подошли к деревне.

— Смерть, всем смерть! Сегодня мы должны забыть о жалости, забыть о завещании Детолюба! Я освобождаю вас от неё! Там, в деревне, нет стариков, нет женщин, нет детей. Там враги! Враги наших дедов и отцов! Пускай сегодня будет праздник, праздник смерти! Грабьте, насилуйте, сжигайте. Мужчин — на кол, женщин после развлечения голыми запрячь в телеги вместо лошадей, бросить в телеги стариков, выколов им глаза и вырезав языки. У детей отрубить головы и бросить их к ногам стариков. И отправить телеги к Альфреду в Лондон! Кровь! Пусть будет сегодня много крови!

Викинги загудели, Олег и наставники говорили им совсем другое. Но древняя, жестокая привычка уже помрачила их разум. Кровь ударила в голову, и Фарлов понял, что дружинники выполнят приказ.

— Смерть свиньям! — кто-то прокричал шёпотом, и множество голосов подхватило:

— Подколем свиней!

Надо было подбодрить воинов, размягчённых после бесед с волхвами и наставниками. Ведь те утверждали, что даже жестокость должна быть разумной. Фарлов был с ними согласен, но это приказ Карла, а ему виднее. И ярл закончил свою речь:

— Сегодня ночью воины Веремида и Рулава сожгут ещё два села. Альфред пошлёт войска — и через две ночи весь наш флот ворвётся в Лондон!

Этого не знали, но догадывались, зачем такой мощной дружине грабить какие-то жалкие деревни.

Фарлов кивнул десятникам, послышались короткие команды, и воины бросились вперёд, сквозь туман, где мирным сном спала обречённая деревня. Викинги окружили село, а в ушах звучал приказ и последние слова ярла: «В домах брать всё, что не возьмёте — сжечь. И запомните: мужчин — на кол, старикам — глаза и язык, детям — головы! Пусть эти разжиревшие свиньи узнают, почувствуют, что такое страх и боль!»

Село было небольшим, в центре — вытоптанная площадка, от неё лучами расходились несколько улиц, домов было не более восьми десятков. Вокруг домов цвели сады, огороды, дальше пашни, а за ними стоял могучий лес. Викинги привычно разбились на пары, два человека на каждый дом. Собаки, почуяв чужаков, начали было заходиться лаем, из нескольких домов выскочили полуодетые мужчины, некоторые даже с мечами в руках, но было поздно, просвистели стрелы и защитники деревни упали у своих порогов.

Сам он остался в центре села на площади с несколькими бойцами, чтобы всё видеть и ничего не упустить. Никто не удивился — вождь должен поступать именно так. Ну, а Фарлов был рад, что останется в стороне от этой кровавой оргии. Слишком жадно он прислушивался к словам наставников, слишком глубоко они запали ему в душу, он не понимал, зачем Карл отдал такой жестокий приказ. Конечно, он знал, что кровь будет и на нём. Более того, кровь будет прежде всего на нём, на ярле, но убивать безвинных самому не было сил.

Когда викинги быстро без шума вошли во дворы и первые собаки упали, захлебнувшись лаем под точными ударами мечей, а проснувшиеся защитники — от стрел, он вдруг захотел, чтобы это всё поскорее кончилось. Скорее бы уйти в лес, ждать войско Альфреда… А сначала — отдохнуть, раствориться среди густого леса и забыть, забыть о приказе, забыть о проклятом селе, хотя бы на несколько дней… Потом поможет битва, она окончательно сотрёт сегодняшнее бесчестие. Потом можно будет поговорить с волхвами, с Гернтрумом, а пока надо выполнять приказ. Из одного дома выскочил огромный полуголый детина, он размахнулся секирой и пополам разрубил викинга, но не успел повернуться, как меч другого отсёк ему голову. Безголовое тело сделало несколько шагов и рухнуло, а руки так и не разжали секиру.

И вот, наконец, закричали… Крики раздались по всему селу, воины начали сгонять оставшихся в живых жителей в центр деревни. Живых мужчин осталось только четверо, они тащили заострённые колья.

Фарлов внезапно передумал: