— Может, и впрямь, шулер? — бросил предположение Арвид, но Равэ Оканни мотнул головой, усмехнулся чему-то, посмотрел снова на Арвида, на меня и по сторонам.

— Мы с самого начала были рядом, смотрели за игрой, и ни один — ни я, ни Айджид, и ни Хэлдар не заметили шулерских штучек. Вот везет рэанину, это — да. Нереально везет. Он Гая в пятнадцать минут уделал. И раздел бы до исподнего, если бы Айджид Гадуни не остановил. Знаешь, надо, наверное, было раньше вмешаться, но рэанин все время игры Элхаса подкалывал. Забавно наблюдать было: что ни слово — все с шуточкой, а то и издевкой. Гай завелся… Дурак… Извини, что позвал, думал вдвоем с Айджидом мы борзого щенка не остановим. Дело мало до драки не дошло, а охрана, сам понимаешь, отпрыска знатного рода не тронет.

Вздохнув, Арвид ослабил хватку, посмотрел на меня, вновь перевел взгляд на собеседника.

— Смотрю, Гай и сейчас еще до конца не остыл.

Фыркнув, Равэ Оканни презрительно заметил:

— Молодой. Глупый. На каждое слово ведется. Рэанин его раздразнил — пообещал простить карточный долг, если мальчишка возьмет его в советники. С намеком, что если своего ума нет — заемным надо пользоваться. Ну и долаялись — весь зал слышал условие, что если рэанин до утра разживется десятком миллионов, Элхас возьмет его советником, нет — таки побьет палками, словно собаку.

Мне показалось, что я падаю в пропасть, подумалось, что Да-Деган, вне сомнений, не в себе — сам ищет смерти. В глазах потемнело, я из последних сил вцепилась в руку Арвида, стараясь не упасть от головокружения.

— Арвид, — просипела, чувствуя, как перед глазами расплывается в нечеткое пятно реальность. — Этого нельзя допустить…. Это… немыслимо.

Десять миллионов аслари — сумма колоссальная, неподъемная. Подобными активами из рэан располагали лишь Ордо, да еще Корхида. Но Ордо не выделил бы подобной суммы, даже если это стоило бы Да-Дегану жизни. Корхида же только обрадовался бы подобному исходу. Был еще Хэлдар, но Рони, потребуйся ему столько денег, пришлось бы идти кланяться в ножки Олаю Атому и выплачивать долг несколько лет.

— Этот человек вам дорог, мадам? — Внезапно спросил торговец.

Я быстро кивнула и поспешила пояснить:

— Не только мне. Да-Деган — воспитатель Лии Ордо. И… Дали небесные! Поверьте, для всех будет лучше, если он останется в живых.

Арвид усмехнулся, нагнулся к моему уху и прошептал:

— Сумма, безусловно, солидная, но я постараюсь ее собрать до утра. Сделаю все возможное. Одно условие, если выгорит, вы пролчите, где ваш друг взял деньги. Иначе желание придушить меня возникнет не только у Гая, но и у Хаттами тоже: у Оллами нет нужды в новом советнике и лишних денег.

Задрожав, я посмотрела на Арвида, пытаясь понять, не смеется ли он надо мной. Но нет. Лишь когда торговец смотрел в сторону Гайдуни, в его глазах вспыхивал огонек, да лицо освещала тень злой усмешки. Когда его взгляд обращался ко мне, я видела на его лице только странную, доселе не виданную нежность. Даже темные глаза не жгли, смотрели мягко.

И от понимания нереальности этого сердце в груди подскочило, ударилось в ребра. Но вместо жара, по телу распространилась волна холода, и только щеки горели от стыда. Идиотка! Надо же было сказать ему в глаза «вы мною манипулировали». Я повела себя как малолетка.

Стало не по себе, и было отчаянно — необходимо извиниться перед Арвидом, сказать, что я судила поспешно, нужно было договориться о новой встрече, продолжить прерванный разговор. Понимание этого помешало мне бегом кинуться к Да-Дегану. Я обернулась к Арвиду, подняв голову, посмотрела в его лицо и вновь встретила все тот же невероятный влюбленный взгляд.

И мне было уже наплевать, что злые языки будут шептаться, что у меня с торговцем роман. Пусть болтают хоть до посинения. Пусть это даже дойдет до Доэла… разбитую чашку не склеить. Пусть хоть вся Рэна твердит, что мадам Арима платит мужу той же монетой и пустилась во все тяжкие, моментально найдя себе кавалера.

Все равно никто не поверит, что сегодня за закрытыми дверями двое взрослых людей играли в шпионов, выставив в коридор даже приемыша — чтобы он не мешал. Да и сейчас, прилюдно торговец смотрит на меня так, словно я ему, как страдающему от жажды — вода.

Сжав кулаки, я вскинула голову, расправила плечи и заставила себя улыбнуться приблизившимся Гайдуни и Айджиду.