Мы молчали, и на сердце у обоих было тяжело. Между нами выросла стена недоверия. Если Учитель мне действительно верит, то почему у меня такое ощущение, что он ждёт явки с повинной.

— Антон, мне очень нужно определить источник этого вируса, — Учитель наконец решился на откровенность. — Ты единственный, кому это под силу. Не знаю, как работает твоя Ищейка, но, может быть, ты попробуешь найти создателя вируса с её помощью? Если я буду знать, откуда пришла эта напасть, то, возможно, смогу найти противоядие.

Давно бы так. И чего было темнить? Сразу бы попросил помочь. Разве я когда-нибудь отказывался? Но всё же он чего-то не договаривает. Что-то ему известно, чем Учитель не хочет или не может поделиться. Впрочем, на данном этапе это не существенно. Похоже, найти вредителя — это действительно единственное спасение для всех нас и для Алисы, кстати, тоже. Я кивнул, соглашаясь попробовать. Мы встали, и Учитель положил мне руку на плечо.

— Какой бы результат ты ни получил, это будет лучше, чем вообще никакого, — сказал он торжественно.

— Сколько у меня времени? — теперь уже я в упор смотрел на своего наставника. — Только честно, без успокоительных сентенций.

— Немного, — вздохнул Учитель, — чем эта дрянь больше, тем она сильнее, и тем труднее её сдерживать. Неделю я тебе обещаю, а дальше как получится.

Что ж, не будем терять времени. Я накинул куртку и пошёл работать. По дороге со всех ракурсов заснял разрывы на смартфон, чтобы ввести данные в Ищейку. На смотровой площадке народу прибавилось. Похоже, за редким исключением, все высыпали полюбоваться на второй разрыв. Известно, что отдельные личности, как правило, с психическими отклонениями, получают извращённое удовольствие, когда их пугают. Но я и представить себе не мог, что у нас тут, оказывается, собралось общество мазохистов. Не останавливаясь даже для приветствия, я проследовал в дом. В отличие от этой праздной публики, у меня было дело. Я уже занёс ногу над первой ступенькой лестницы, когда услышал тихий стон со стороны комнат для медитации. В застеклённом проходе стояла женщина лет пятидесяти и, уткнувшись лбом в холодное стекло, горько плакала. Я подошёл поближе.

— Что с Вами? — мой вопрос потонул в её рыданиях.

Женщина порывисто отвернулась и скрылась в ближайшей комнате для медитаций.

— Её дочь сегодня погибла, — Вертер стоял за моей спиной. — Мы не успели её спасти.

Вот умеет же подкрасться бесшумно. Кем же он был в прошлом? Не иначе как спецназ. Нормальный человек не ходит совершенно бесшумно и не способен увернуться от пули.

— Антон, почему ты сразу не ушёл в Убежище предупредить Учителя? — тон Вертера был требовательным, как на допросе.

Мне сделалось не по себе. Неужели эта девочка погибла из-за того, что я затянул с уходом? Да пошли вы все! Это не я развязал войну. И не я стрелял в человека, которого совсем недавно называл другом.

— Даже не думай обвинять меня в этой смерти, — я повернулся лицом к Охотнику. — Сам-то ты почему задержался? — Я, конечно, знал, чем был занят Вертер, но не было у него права на меня наезжать. Никакого. Он промолчал, но глаза на этот раз не отвёл. — Вот и у меня были дела в базовой Реальности, — подвёл я черту, — неотложные. А какие, не твоего ума дело.

— Извини, — Вертер неожиданно сник, как будто из него вытащили стержень. — Я тебя ни в чём не виню. Это я кругом виноват.

Ещё бы понять, это он искренне кается или просто так хорошо притворяется? За то время, что мы были знакомы, я успел повидать очень разного Вертера и был уверен, что актёр из него вышел бы отменный. Может быть, он служил не в спецназе, а в разведке? Ладно, копнём поглубже.

— А почему именно тебя прислали меня убить, — теперь настала моя очередь допрашивать. — У вас, что же, в Москве киллеров не нашлось, чтобы выписывать специалиста аж из Мюнхена?

Вертер упорно отмалчивался, но явно чувствовал себя не в своей тарелке. Похоже, моя догадка была верна, у них там случились какие-то разборки внутри клана.

— Значит, ты — главарь оппозиции? — я решил его спровоцировать, и мне это блестяще удалось. Вертер невольно вздрогнул и с удивлением уставился на меня. — И за что боретесь, — продолжал я его подкалывать, — за более гуманные способы убийства?

— Откуда тебе известно про наши дела? — Охотник был по-настоящему сбит с толку. — Мы просто хотели, чтобы наказание следовало за конкретное злодеяние, а не потому, что кто-то пробует свои силы, не понимая, что происходит. И ещё пора бы нам перестать преследовать Гора. Он уже давно за свои грехи расплатился. Этому миру и так не хватает Творцов.