– Вот и прекрасно. Засовываем эту штуку в камеру, включаем сканирование и через час будем точно знать, что она из себя представляет.

– Не слишком ли просто?

– Не слишком. Заметь, Хорьхе, у этой штуковины, – Вадим осторожно дотронулся перчаткой до стоящего на торце артефакта, – есть одно замечательное свойство. Она твердая.

– И что?

– А то, что рентгеновская топография и структурный анализ – это моя специальность. И отличить измененное вещество от обычного металла, полимера, природного кристалла я смогу, не сомневайся. А теперь вспомни, давно ли у нас научились делать измененку в твердой фазе?

– Caralho[6]! – выдохнул начальник партии. Действительно, квазиполимеры бывали твердыми лишь при температуре, близкой к абсолютному нулю. – То есть, если это измененное вещество…

– …значит, это сделано не людьми, – закончил Вадим. – Поэтому давайте поскорее вернемся на борт и займемся делом.

Спустя час они точно знали, что найденный ими объект не является ни природным феноменом, ни созданием человеческих рук. Потом еще несколько минут только молча поглядывали друг на друга, подавленные грандиозностью момента.

– Что делать-то будем? – спросил наконец Ахмед.

– Можем передать объект корпорации, как и предписывается контрактом, – медленно проговорил Вадим, искоса поглядывая на начальника.

– Вот не надо этого, не надо меня подначивать! – поморщился Пассош. – Другие предложения есть?

– На «Ди Луле» найдутся люди, которые предложат за эту штуку настоящую цену, – пожал плечами пилот.

– Не предложат, – вздохнул Вадим. – Именно настоящую не предложат. Ни фанатики с «Ди Лулы», ни вообще никто на Луне. На Земле – может быть. Но не здесь.

– Предлагаешь тащить его на Землю? – удивленно приподнял бровь Пассош. – Как?

– На Земле за него дадут миллиарды, за такие деньги я согласен подумать, как именно.

Ахмед подумал, что за миллиарды он тоже мог бы подумать, но русский еще не закончил:

– Главную ценность составляет не он сам, а то, что на нем записано. Если бы мы могли прочитать это, то речь шла бы уже не о миллиардах, а… я даже не знаю. Хорьхе, ну ты же у нас спец в этом вопросе! Как это сделать?

– Как сделать? – Пассош поднял лицо к низкому потолку. – Просто. И сложно. Берем лазер. В нелинейной среде превращаем его излучение в бифотонное поле. Ортогонально поляризуем полученные пары фотонов, после чего разделяем их на два пучка. Один пропускаем через наш объект. Причем делаем это по оси, иначе зачем ему полупрозрачные зеркала на торцах? Смешиваем. Бифотонные пары при этом будут нести триты квантовой информации, кутриты. А потом тратим лет сто на то, чтобы разобраться в полученных данных. Или двести.

– А что так? – удивился гравиметрист. – Мы знаем, что информация представлена в троичной системе. Квантовые компьютеры у нас есть, даже на этой жестянке стоит квантовик. Дальше дело техники. Нет?

Пассош покачал головой: