– Нет, – ответил он строго, но спокойно. Он не повышал голос, не разыгрывал драм, как я, говорил ровно и уверенно: – Просто мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы вернуть себе свою жизнь.

– Но не за счет жизни тех, кого мы любим.

Пауза.

– Ты его любишь? – бесстрастно уточнил он.

– Нет! Говорю же, нет.

– Ты по-прежнему носишь браслет, который он тебе подарил.

– Откуда ты знаешь, что это его подарок?

– Слышал в камере.

Верно, припомнила я. Браслет я не сняла даже в камере Клеймения. А тот страж, который меня клеймил, оказался ювелиром, сделавшим этот браслет. Его это потрясло – ставить Клеймо порока на девушке, для которой несколькими днями раньше сделал этот символ идеала. Пусть тогда он и не был со мной знаком.

– Значит, будешь защищать Арта, что бы он с тобой ни сделал? – продолжал Кэррик.

– Что конкретно он сделал со мной?

После того как меня заклеймили, Арт сбежал, он прятался, одна только Джунипер знала где, и это меня сильно задело. Но с тех пор я поняла, что он не пытался спрятаться от меня, не хотел причинить мне боль, – он прятался от своего отца, возненавидел отца за то, что тот сделал со мной. Ничего этого Кэррик, разумеется, не знал. Его при этом не было, а я ему не рассказывала.

– Так о чем ты, Кэррик? Что, по-твоему, Арт сделал со мной?

– Ничего, – с непроницаемым лицом ответил он.

– Никаких секретов между нами, выкладывай все. – Я почувствовала себя лицемеркой, сама-то я не сказала, что у меня нет той записи. На меня смотрела старая привычная маска Кэррика – не выдавать никаких чувств, – но вот она дрогнула.

– На его месте я бы не бросил тебя без помощи там, в автобусе. Он позволил им арестовать тебя – я бы тебя не отдал без драки. Я бы заставил арестовать и меня тоже. Я бы постоял за тебя и в автобусе, и на суде. Я бы сказал газетам и радио всю правду. Все ждали его показаний, а он отмолчался.

– Он пытался заступиться за меня в суде, – тихо возразила я.

– Эта его истерика в последний момент? Слишком поздно. И больше было похоже, что мальчик обиделся на папочку. Я бы просто не допустил такого, – серьезно и спокойно договорил Кэррик.

Тут-то я и поняла, что имел в виду дедушка, говоря: «Он про тебя забыл». Я никогда не думала о нашей истории так, как ее описал Кэррик. Я все время смотрела на нее глазами Арта, сочувствовала его страху, его невозможной ситуации, но, кажется, Кэррик прав: наверное, Арт мог бы постараться ради меня и сделать больше.

– Ты каждый день приходил на суд, – вспомнила я.