Вот только взгляд друга подвиг совсем не на те действия. Если бы мы были вдвоем, то остановил бы. Добился своего. Без гребаных условий, которые она поставила! И опять нарисовалось это НО!

Пришлось скрипеть зубами и смотреть, как сорока удаляется, виляя задницей перед нашими носами. Зах подвис, удивился и засыпал вопросами. Только вот я не был настроен на разговоры. Злился так сильно, что убил бы, если бы кто-то задел, а так мы разошлись по домам. Оказавшись у себя в комнате, метался по ней, словно зверек в зоопарке.

Не давала покоя ее реакция на фото. Хотя, если подумать, то она обоснована. Не хочет светить свое личико. Предсказуемо и очевидно.

Удивлен, что сорока добровольно ко мне явилась. Слова о внимании к моей скромной персоне были полным бредом. Она не играла, и я хотел услышать правду. Как бы эта девочка не хлопала пушистыми ресничками, мозги я сохранял холодными. Мыслил рационально. В совпадения не верил.

Сорока что-то искала в кабинетах наших отцов, и это наводило на размышления. Я упорно не хотел допускать мысль о том, что она работает на журналюг. Они постоянно копают под отца. Разными способами, поэтому в нашей квартире камеры чуть ли не в туалете, сигнализация, охранник даже появляется, когда у бати на носу очередное судебное разбирательство. Я привык и многого уже не замечал, да и ко мне приближались лишь те, кто был проверен. Остальные обходили стороной. Учитывая репутацию отца, не удивительно.

Игра в мою девушку была предлогом. Иначе как вывести девчонку на откровения?

Представить ее отцу равно самоубийству. Ее подставлю и сам огребу. И наказать ее хотелось. Чтобы понервничала. Даже продумывал разные ходы и ситуации в голове проигрывал с ее участием. Терпела ведь изо всех сил, прежде чем выкинуть финт.

Хватал телефон в руки несколько раз, чтобы позвонить, но кидал на постель и начинал отжиматься. Прогонял это идиотское желание услышать ее голос. Ненормальное стремление оказаться в обществе сороки стало патологией, и нужно было избавиться от нее. Поиграть. Узнать правду и вернуться к прежней жизни.

С таким настроем вышел из комнаты и направился в гостиную. За окнами уже было темно, и в нашей квартире тоже, что вызывало недоумение. Обычно горел хотя бы приглушенный свет, а сегодня пространство заполнила давящая темнота. Уже хотел свернуть в сторону кухни, но замедлил шаги.

Прислушался. Из кабинета отца доносились голоса. Его и матери.

Подслушивать не имел привычки, только почему-то задержался около двери. Прищурился, словно это помогло бы различать из беседу на повышенных тонах.

— Я против. Он не должен связываться с их семьей.

Мамин голос был ровным. Только это видимость. Она зла в этот момент.

— Не вижу никаких весомых причин действовать по-другому. Наш сын должен сойтись с этой девушкой.

Перспективная, красивая. Семья с репутацией…

— Репутацией?! — Мама усмехается. — Сам-то веришь в то, что говоришь?!

— Перестань!

Громкий голос бати вызывает подергивание мышцы около глаза. Он редко повышает тон, и если делает это, то ничего хорошего не жди.

— Я категорически против такого союза. Нам не нужны ТАКИЕ родственники.

— Я все сказал.