Катя ощутила, как внутри рушится мир. Остывшее солнце бросает багровый отсвет на его руины, чтобы скрыться за горизонтом и погрузить их в вечный холод.

Слава богу, камеры были акцентированы на Виолетте, которая едва не потеряла сознание от слов своего кумира. Но по какому-то новому, то ли циничному, то ли понимающему изгибу губ Касси напротив нее Катя догадалась, что весь ужас осознания произошедшего сейчас отобразился на лице.

Кошмар приближался. И уверенность в том, что она уйдет королевой, а не изгоем, таяла, как снег под лучами яркого солнца. Вот и Касси грациозно поднялась с кресла, придержав подол красивого платья цвета меди, и буквально вплыла на подиум. Легкий, ничего не обязывающий флирт с Сергеем на сцене – никаких чувств, просто сценарий, и она вернулась на свое место, скользнув по Кате ироничным взглядом.

Эмерли.

Оливия.

До встречи в Карпатах.

Кэтрин. Кэтрин?

Она не помнила, как вставала с кресла и поднималась, но запомнила одно: откуда-то взялась смелость смотреть прямо в глаза Сергею, рискуя запутаться в подоле сексуального платья, но не отводить взгляд. Держаться. Остаться гордой и несломленной. Пусть даже счет идет на секунды.

«Я скажу ему на прощание, что он был хорош. Скажу с улыбкой. Пусть улыбнется, довольный собой. И пусть потом мне будет плохо. Я выше грязи и интриг… выше...»

- До встречи в Карпатах, Кэтрин. И сапфировое сердце очень подходит к твоему платью.

Катя потрясенно повернулась, а по залу пронесся едва уловимый вздох изумления. Перевела взгляд на Акслера. Мужчина выглядел усталым. Кивнул на кресло, но Катя так и осталась стоять на сцене, не понимая, что происходит, выгнали ее или нет. И только когда один из парней, что всегда служили фоном церемониям, подал ей руку, едва не закричала. Показалось, что сейчас ее вытолкают в спину на аллею позора. Не помнила, как оказалась в кресле, и как глаза Кассель сверкнули торжеством какой-то уверенности. Пугающей, тревожной и неумолимой.

Но Авдеевой на тот момент было не до этого. Все еще не понимая, что она выстояла в этом испытании, осталась на проекте, перевела взгляд на Николь, которая поднималась на сцену – великолепная, величественная, уверенная в себе. Шла, глядя перед собой, словно публика недостойна ее внимания, белоснежное платье облегало фигуру. А Акслер на миг запнулся и нервно сглотнул. Катя замерла на месте.

Он говорил долго. Ласковее, чем с каждой из них. Проникновенно.

Авдеева боялась даже предположить, что именно это может значить. В зале повисла тишина. Напряженная и гнетущая, пугающая еще больше – особенно если вспомнить, как мастерски элита умела держать эмоции в узде.

- Я никогда не забуду, как нам было хорошо вместе, Ника…

Катя поймала потрясенный взгляд Виолетты. Непроизвольно поднесла ладонь ко рту, наблюдая, как Сергей подал девушке руку и помог спуститься со сцены. Они удалились в сторону двери. Не парадного входа. Это могло означать только одно.

- Николь, будь я проклята, - прозвучал чей-то голос.

Катя шумно выдохнула, а по залу прокатился ропот. Девушки, утратив покерфейс и потрясенно переглядываясь, принялись вставать с кресел. Авдеева ощутила, как сгустилась атмосфера вокруг ее персоны.

- Как так?

- Он что, шутит? Или раньше времени отдал разум небытию?