— А как ты жил те десять лет, до женитьбы на Ольге? — спросила я, чтобы переменить тему. Надо сбить его с этой волны, а то додумается бог знает до чего! Какие они все же оба нервные.
— Все эти десять лет я просто из кожи вон лез, чтобы доказать Лельке, на что способен. Осуществлял грандиозные проекты и гонял на продажу машины из Германии, челночил и занимался рэкетом. — Он запнулся и скосил на меня глаз, но теперь почему-то я перестала выдавать на «монитор» обуревающие меня эмоции. — Да, рэкетом! Выбивал деньги из должников под угрозой применения оружия…
— Нашел чем хвастаться! — отчего-то разозлилась я. — Создается впечатление, что вы с Ольгой попросту не цените того, что вам досталось. До тебя она уродовала себя как могла. Превратилась в хамоватую бабу, курила и материлась, никого не любила, но, оказывается, это все были цветочки. А теперь вы оба пожинаете плоды…
— Ты считаешь, что я слишком мало прилагал усилий к тому, чтобы тогда Ольгу все-таки уговорить? Недостаточно гнулся и ломался, не будучи виноватым? И теперь она мне невольно мстит из-за того, что десять лет мы с ней прожили врозь?
Под таким углом я на их отношения не смотрела, но все может быть! Женщина, привыкшая к собственной самодостаточности, очевидно, с большой неохотой возвращается к роли жены, во всем зависимой от мужа…
Тьфу, далась мне эта зависимость! Боюсь, что нам с Ольгой еще аукнутся годы, проведенные в собственном бизнесе, когда нам приходилось сражаться с мужчинами за место под солнцем.
— Мне бы очень хотелось вам помочь. Как ты считаешь, могу я что-нибудь для этого сделать? — напрямик спросила я у Алексея.
Он тяжело вздохнул:
— Вряд ли. Думаю, нам самим надо поработать в этом направлении.
Слова прямо из отчета о производственной работе. И что-то в его голосе не было особой убедительности. Опять то же самое — не возвращайтесь к былым возлюбленным? Уязвленное самолюбие оказывается сильнее любви и сильнее трезвого рассудка?
Каждый человек — кузнец своего счастья. Но у моих друзей то ли огонь слабоват, то ли железо некачественное…
Аккумулятор Корней заменил — съездил в магазин и привез новый. Сам же его установил, а старый, как он меня уверил, можно подзарядить и потом им еще пользоваться.
— А что, если мы поставим его куда-нибудь на склад, на всякий случай? — предложила я.
— Аккумулятор нельзя надолго оставлять просто на хранении. Надо за ним следить, доливать воду и кислоту, — пробурчал Корней. — Ну да ладно, я что-нибудь придумаю.
Домой я доехала без проблем. И как ни странно, Сергей уже был там.
В последнее время он не походил на самого себя. Все о чем-то размышлял, с тревогой на нас с Санькой посматривал. Я понимала, что его тревожит продолжающееся следствие. Но мы ведь уже определились, что никто из нас не виноват, тогда чего тревожиться? Или он узнал что-то новое, но не стал мне говорить, чтобы не напугать?
Мог бы уже догадаться, что я не из пугливых.
— Знаешь, Наташа — моя бывшая жена — не могла иметь детей, — вдруг сказал он то, что я вовсе не ожидала от него услышать.
Чего он вдруг вспомнил свою первую жену, когда до сих пор даже ее имени вслух не произносил?! Я почувствовала, как ревность хватает меня за горло цепкой лапой. Задним числом пожалел? Или… Сергей недавно ездил в столь им любимый Ивлев. А что, если он пожалел свою бывшую жену как мужчина?
«Все равно ты об этом не узнаешь», — попытался образумить меня внутренний голос, но я уже закусила удила.