– Дети самостоятельные?

– Вполне. Живут отдельно, оба в Москве, имеют семьи.

– Понятно. Ну, между первой и второй, как говорится...

Выпили по второй.

– Я слышал, следствие там на тебя какое-то открыли?

– Так точно, Василий Васильевич, открыли.

– Что натворил?

– Шпион, говорят, потому, что радиостанцию имею.

– Ну, а ты просто обычный радиолюбитель. Да?

– Так точно, Василий Васильевич, я старый обычный радиолюбитель.

– Ну, ладно, Аркадий, здесь же не изолятор, что ты мне тут оправдываешься. Я прикажу, посмотрят тщательней на твое дело. Возможно, перестарались орлы, с кем не бывает.

– Спасибо, Василий Васильевич.

– Да, не за что. Ты давай, кушай. По третьей?

Выпили по третьей. Затем по четвертой. Будину было интересно допытывать этого человека. Он не мог его раскусить. Невероятно спокойный и уверенный Аркадий Иванович своим безразличием вводил Будина в замешательство. И то, как он аккуратно уходил от провокационных вопросов, и то, с какой невозмутимостью и равнодушием реагировал на личность самого Будина…

– Скажи, Аркадий, что бы ты сделал, если можно было бы вернуться в те времена? – спросил Будин, ложа в рот очередной кусок мяса.

– Я бы убил тебя, Василий Васильевич...

Будин чуть не поперхнулся. За дверью стояли и контролировали ситуацию Астафьев и двое телохранителей. Но все же...

– Это почему же, Аркадий? Что я тебе плохого сделал?

– Ты предал мою страну, ты сделал рабами мой народ. Василий Васильевич.

Повисла долгая пауза. Будин и дед Аркаша сверлили друг друга взглядами, никто не хотел уводить глаза первым.