— Я каждый день прихожу домой и вру родителям прямо в лицо, рассказывая обо всех своих друзьях и о том, что у меня был замечательный день в школе. Это гораздо проще, чем рассказывать им, как я боюсь в школе даже пользоваться туалетом для девочек.
— Когда дети начали проявлять жестокость, я рассказала им, что вступила в футбольную команду. Это помогло объяснить, почему я получала синяки каждый раз, когда меня толкали в шкафчик или делали еще какую-нибудь подлость, которую они планировали для меня в тот день.
Мои родители верят в любую ложь, которую я им говорю, потому что они еще не придумали, как справиться с параличом моего отца. Мой отец зависим от обезболивающих, поэтому его как будто нет, а мама работает, как может, чтобы содержать нас всех, а также ухаживать за Джошем, а теперь и за папой. Я помогаю всем, чем могу, когда прихожу домой, но в основном я отхожу на второй план. Я могу позаботиться о себе и делаю вид, что все в порядке.
Хлоя подняла глаза и увидела, что по лицу Элль текут слезы.
— У меня такое чувство, что все, что с тобой произошло, не идет ни в какое сравнение с тем, что случилось со мной в тот день за школой. Но я понимаю, что ты переживаешь, как никто другой.
Когда я вчера пришла к тебе домой, я подумала, что твой отец пьет, как мой отец, с обезболивающими, но теперь я в этом не уверена. Я попросила папу не пить, раз уж ты приехала, и он так и сделал. Его таблетки также не делают его злым, они просто делают его несуществующим.
Хлоя не знала, что сказать.
— Теперь, когда ты знаешь все мои секреты, что бы ты мне ни рассказала о том, что с тобой случилось, или о том, как обстоят дела дома, я клянусь, что никогда и никому не расскажу. Я тоже лгу и притворяюсь каждый день, и я не хочу, чтобы мои родители страдали от правды, и я определенно не хочу, чтобы Кассандра или Себастьян узнали, что мой папа пристрастился к таблеткам. Я каждую ночь мечтала найти кого-нибудь, с кем можно поговорить, чтобы знать, что это реально, и теперь я могу это сделать с тобой.
Элль как будто читала ее мысли.
— То, что все говорят, что с тобой случилось, не реально. Авария была ненастоящей. Никто не знает, что с тобой произошло на самом деле, но теперь ты можешь рассказать об этом кому-то, кому ты можешь доверять.
Хлоя знала, что если она кому-то и расскажет, то только Элль. Она поверила ей, когда та сказала, что никогда не расскажет, и они действительно во многом сроднились друг с другом. Она даже не подозревала о степени страданий Элль, и была рада, что та все ей рассказала.
Хлоя хотела рассказать ей обо всем, но боялась, потому что, сказав это вслух, она уже не могла взять свои слова обратно. Как только слова были произнесены... Тогда это стало реальностью.
— Что на самом деле с тобой произошло, Хлоя?
Сделав глубокий вдох, она набралась смелости и расстегнула молнию на тонкой куртке, которую надела в постель. Медленно, она сняла куртку и открыла различные шрамы, которыми были отмечены ее руки. Это был первый раз, когда она показала, что у нее есть отметины не только на лице.
Элль в шоке прикрыла рот рукой, не подозревая, что Хлоя скрывала другие раны.
Вытерев слезы на лице, Хлоя прислонилась затылком к стене. Затем она посмотрела на белый потолок, и ее кошмар начался с самого начала.
— В тот день, когда тебя избили, была та самая ночь... когда у меня появились шрамы.
Двенадцать