Прусский магистр Конрад фон Юнинген и Орден крестоносцев сильно разгневались на Александра, иначе Витовта, князя литовского, за уход из замка Навгардена, угон крестоносцев и насилия над ними. Стараясь отомстить за этот переход на сторону короля, названный ими предательством, крестоносцы к концу июня месяца вторгаются в Литву с новым войском и бывшими у них рыцарями. В свите магистра находился родной брат польского короля Владислава, Болеслав-Свидригайло, которого сопровождало немалое число литовских и русских перебежчиков, а также большое число французских и немецких рыцарей и сто пятьдесят стрелков из Женевы; затем крестоносцы двумя отрядами опустошают Литву. Не встречая никакого сопротивления (ибо у князя Витовта не было столько сил, чтобы, не подвергая себя явной опасности, сопротивляться прусскому войску из-за сомнительной верности литовцев), магистр обложил осадой виленские замки и в течение двух месяцев прилагал большие, но тщетные усилия взять их приступом.
Между тем князь Витовт устроил засады по всем лесным дорогам, чтобы легче теснить войско магистра в невыгодных для него местах. Узнав об этом от пленных, магистр повел войско по болотистым и бездорожным местам, настилая гати на своем пути; перехватив тут одного из литовских бояр, рыцаря Шудимунта, он умерщвляет его, повесив на дереве за лодыжки. Войско крестоносцев потеряло в походе много вьючных животных и коней, которые потонули или увязли в болотах; много рыцарей также пало от стрел литовцев, нападавших на войско крестоносцев в каждом опасном месте. Король польский Владислав заранее послал в Литву на помощь князю Витовту против крестоносцев много опытных польских рыцарей, так как было известно, что крестоносцы этим летом пойдут войной на Литву под видом оказания поддержки Болеславу-Свидригайле, а на самом деле с целью завладеть страной. Из Польши также прибыло большое число добровольцев — польских рыцарей; кроме того, многие польские вельможи на собственные средства послали свои вооруженные отряды, которые хотя и не вступили в общее сражение, так как этому воспротивился Витовт (который недостаточно доверял своим), однако производили столь частые и дерзкие набеги на вражеские станы и привалы, что эти постоянные частные стычки почти равнялись общему сражению.
У Болеслава-Свидригайлы и прусского магистра оставалась единственная надежда на предательство осажденных замков русскими, преданными суеверию, которых они на своем языке называют калойрами,[95] ибо последние, осыпанные щедротами и подстрекаемые посулами Болеслава-Свидригайлы, весьма благоволившего русской вере, взялись поджечь замки. Но когда крестоносцы лишились и этой надежды, ибо измена была раскрыта князю Витовту одним из калойров, которые собирались ее совершить, и Витовт подверг калойров различным карам и казням, — магистр Пруссии, сняв осаду, возвратился вместе с Болеславом-Свидригайлой в Пруссию. На обратном пути магистр от частых нападений князя Витовта и его людей потерял большое число рыцарей в болотистых и неудобных местах, ибо литовцы нападали на врага и ночью и многих убивали. Однако и литовцам нападение стоило крови: они лишились пятисот воинов; но еще больше пало рыцарей у магистра, ибо он неоднократно был вынужден сражаться, подвергаясь нападению и спереди и с тыла; его потери были настолько велики, что пришлось прекратить на долгое время походы на Литву, как пагубные для себя и своих.
Однако, несмотря на это, король польский Владислав не переставал посылать каждый год новых рыцарей из Польши на помощь князю Витовту, поскольку все время ожидалось, что крестоносцы пойдут войной на Литву. По этой-то причине король роздал сокровища, собранные его предшественниками, королями, в счет жалованья рыцарям, защищавшим Литву от крестоносцев и на оплату посылаемых туда оружия и орудий защиты; рыцарям же, служившим в Литве, король определил еще большие пожалования и отчуждения из королевских имений.
В то время как длилась осада, о которой мы сказали выше, люди князя Витовта, литовцы и русские, стремясь воспрепятствовать разорению и опустошению со стороны неприятеля, вступили с ним в неудачное сражение. В этом сражении, хотя они и ожесточенно сражались, все-таки были побеждены войском магистра, причем много их погибло или попало в плен. Не меньше потерь оказалось и среди воинов магистра, которые нашли смерть или в бою, или попав в засаду, когда ходили добывать корм для лошадей.
ТРОЕКРАТНЫЙ ПОХОД ПРУССАКОВ В ЛИТВУ, НЕ БЕЗ УРОНА ДЛЯ ЛИТОВЦЕВ.
Магистр Пруссии Конрад фон Юнинген, видя, что его собственный поход оказался неудачным, послал в зимнее время в Литву маршала Ордена Вернера Тетингера с войском собственных и иноземных рыцарей (ибо много рыцарей прибыло на помощь из стран Франции и Германии). Маршал сначала подступает к замку Навгардену, но находит его сожженным литовцами. Оттуда он идет к Лиде, но и жители Лиды, устрашенные его приходом, поджигают замок и разбегаются. Тогда маршал, совершив значительные опустошения (ибо никто в прежнее время не вторгался так глубоко в Литовскую землю), сгоняет множество пленных обоего пола и уводит их в Пруссию.
После этого, в свою очередь, с сильным войском своих и иноземных рыцарей, выступает Ульрих фон Юнинген, фогт самбийский и брат магистра,[96] ища славы и добычи в разорении Литвы. В то время как фогт стоял у Росситен с большой добычей, он был внезапно охвачен сильным страхом. В силу этого прекратив опустошения и оставив добычу, он в беспорядке возвращается обратно. Ибо князь Витовт вошел с многочисленным войском в Пруссию и начал опустошать огнем и мечом всю область вокруг Инстербурга, и Ульрих фон Юнинген опасался, что будет им побежден и захвачен. После его ухода Конрад фон Кибург, командор Бальги, вступает в Дрогичевскую землю и, застигнув ее жителей врасплох, захватывает большую добычу и уводит триста пленных [...]
ЯНУШ, КНЯЗЬ МАЗОВЕЦКИЙ, СО МНОГИМИ РЫЦАРЯМИ ЗАХВАЧЕН КРЕСТОНОСЦАМИ В ПЛЕН, В ТО ВРЕМЯ КАК ОН СООРУЖАЛ ЗАМОК ЗЛОТОРЫЮ.
Януш, князь мазовецкий, воздвиг на реке Нареве, на земле и в княжестве своего удела, новую крепость, которую назвал Злоторыей. И в то время как для завершения постройки, чтобы произвести работы быстрее и лучше, он находился здесь со своими рыцарями, не боясь никаких вражеских козней, внезапно появляются граф Рудольф, командор Бальги, и Вальродер, командор Рейно,[97] с большим числом людей, посланные магистром Пруссии, Конрадом фон Юнингеном. Как враги они нападают на рыцарей князя Януша, на самого князя и на тех, которые строили замок. И овладев самим замком (который строился из дерева и не был еще закончен), крестоносцы предают огню все его укрепления, князя же мазовецкого Януша сажают на кобылу и, связав ему под брюхом той кобылы ноги, хотя он настойчиво требовал назначения ему срока явки, вместе с прочими мазовецкими рыцарями, также связанными, отвозят, чтобы представить прусскому магистру Конраду фон Юнингену, не побоявшись нанести дерзкое и несправедливое оскорбление княжеской крови и правнуку Конрада, первого основателя Ордена.[98] Им мало казалось приобрести земли Кульмскую и Прусскую, а также насильственно и вероломно овладеть Померанской землей, они хотели распространить свою волю и власть и на мазовецкие области.
Владислав, король польский, узнав о пленении Януша, отправил послов к прусскому магистру и добился немедленного освобождения его, жалуясь магистру на нарушение вечного мира.[99] И хотя король был раздражен пленением князя Януша, он все же удержался от всякой войны с крестоносцами, которую многие жаждали повести против прусской гордыни в отмщение за столь великую и столь вопиющую обиду и нарушение союза [...]
ГОД ГОСПОДЕНЬ 1396
ВЛАДИСЛАВ, КНЯЗЬ ОПОЛЬСКИЙ, ЗАКЛАДЫВАЕТ МАГИСТРУ ПРУССИИ ДОБЖИНСКУЮ ЗЕМЛЮ ЗА СОРОК ТЫСЯЧ ФЛОРИНОВ.
[...] Владислав, князь опольский, терзаясь чрезвычайной горечью и болью и боясь быть лишенным вслед за прочими землями также и земли Добжинской, которая еще оставалась в его владении, для утоления своего раздражения и обиды на короля отдает ее с находящимися в ней замками Добжином, Бобровниками, Рыпином, Липно и Злоторыей в залог за сорок тысяч флоринов магистру Конраду фон Юнингену и Ордену крестоносцев Пруссии.[100] Залог этот отдавал явным ростовщичеством и являлся прямой обидой и уроном для Польского королевства: магистр и Орден крестоносцев никоим образом и ни на каком основании не могли и не должны были принимать эту землю в залог, если бы соблюдали справедливое уважение к божественному закону и к договору о вечном мире, заключенному ими с Польским королевством [...][101]
ГОД ГОСПОДЕНЬ 1397
КОРОЛЕВА ЯДВИГА ВСТРЕЧАЕТСЯ С МАГИСТРОМ ПРУССИИ В ЮНИВЛАДИСЛАВИИ; ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТАМ БЫЛИ ПРОВЕДЕНЫ ПЕРЕГОВОРЫ О ВОЗВРАЩЕНИИ ЗЕМЛИ ДОБЖИНСКОЙ И КРЕСТОНОСЦЫ ОТКАЗАЛИСЬ ВЕРНУТЬ ЕЕ, ОБЕ СТОРОНЫ РАЗЪЕЗЖАЮТСЯ, НЕ ДОСТИГНУВ СОГЛАШЕНИЯ.
Король польский Владислав, будучи крайне недоволен передачей Владиславом, князем опольским, Добжинской земли в залог магистру и Ордену крестоносцев Пруссии и предвидя, что договор о вечном мире будет нарушен магистром и Орденом, душой и телом и всеми своими стремлениями обращается к войне. Но ему пришлось отказаться от этого намерения из-за сопротивления советников; ибо те искали случая начать войну с крестоносцами скорее для того, чтобы освободить и вырвать из их рук Самагиттию, чем ради отмщения за несправедливое занятие Добжинской земли. Поэтому, чтобы не казалось, что король и советники оставляют без внимания и предают забвению захват упомянутой Добжинской земли, постановлено было начать переговоры об этом с магистром и Орденом в Юнивладиславии. Решено также было, что на эти переговоры лучше отправиться королеве Ядвиге, чем королю Владиславу, чтобы он, душа которого была изъязвлена прежними и недавними разорениями, причиненными его родине — Литве, резкой речью не разжег войны, возникновения которой всячески избегали.
После того как королева прибыла туда с великой пышностью и с множеством прелатов и вельмож, в течение нескольких дней шли пререкания и споры с магистром Конрадом фон Юнингеном и командорами Пруссии о возвращении Добжинской земли; но все старания были тщетны, так как магистр и командоры отстраняли все законные и справедливые предложения, делавшиеся королевой Ядвигой и польскими советниками. По своему обыкновению крестоносцы выдвигали то одни, то другие отговорки, чтобы, удерживая дольше занятую ими Добжинскую землю в своем владении, присвоить ее по праву давности, подобно Померании и другим землям Польского королевства. Укорив магистра и командоров за такую их алчность и домогательство чужого, благословенная женщина, вдохновленная неким божественным предчувствием, прибавила даже, что «пока жива, она будет сдерживать воинственный пыл поляков, возбужденный настоящими и прошлыми обидами, нанесенными Польскому королевству; но пусть знают крестоносцы, что когда смерть ее похитит, их ожидают, по справедливейшему решению господа, величайшие поражения, ибо они стали злобными врагами своим господам, покровителям и основателям своего Ордена, подаянием, милостыней и пожертвованиями которых они живут и дышат, и за полученные ими благодеяния, за предоставленные земли и владения отплатили несправедливостями. Не удовольствовавшись совершенным ими захватом Померанской земли, которая принадлежала Польскому королевству от самого его основания, они направили свои алчные и ненасытные помыслы на захват Добжинской земли, которая подлежит возвращению в единое целое Польского королевства, точно так же, как и Велюньская и Остжешовская земли,[102] если крестоносцы не создадут хитрых и неправых препятствий». И хотя Конрад фон Юнинген, магистр Пруссии, со своими командорами не отрицали, что укоризненная речь королевы Ядвиги при этих переговорах в Юнивладиславии отвечала истине и сами принесли королеве Ядвиге тогда чрезвычайную благодарность за то, что нашли в ней такую благородную готовность к сохранению взаимного мира, однако же их нельзя было побудить к возврату Добжинской земли иначе, как на несправедливых условиях: именно, если им отдадут сначала сорок тысяч флоринов. Вследствие этого польские советники разъехались после этих переговоров с враждебными чувствами и в сильном гневе [...]
ГОД ГОСПОДЕНЬ 1401
ВИТОВТ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЛИТОВСКИЙ, ПРЕСЛЕДУЯ НАПАВШЕГО НА ЛИТОВСКИЕ ЗЕМЛИ ЛИВОНСКОГО МАГИСТРА (КОГДА ТОТ ВОЗВРАЩАЛСЯ В ЛИВОНИЮ) И СЧИТАЯ СЕБЯ В БЕЗОПАСНОСТИ, НАНОСИТ БОЛЬШОЙ УЩЕРБ ЛИВОНЦАМ, А ТАКЖЕ РАЗОРЯЕТ И СЖИГАЕТ ЗАМОК ДВИНУ С СИЛЬНО УКРЕПЛЕННЫМ ГОРОДОМ.