— Она хотела пойти работать.

— Кем?

— М-м… гувернанткой, кажется.

— Разве ты не знала точно?

— Она жила у двоюродной сестры.

— У какой?

— Боже, какая ты любознательная. У одной нашей дальней родственницы. Мы с ней теперь не общаемся. Лавиния жила у нее, поэтому она ехала из Плимута, и потом произошло это крушение. Тогда погибло много людей. Это была самая большая трагедия на моей памяти. Мы ужасно переживали.

— И тогда вы решили взять меня и воспитать вместо Лавинии?

— Никто не может заменить Лавинию. У тебя свое место, дорогая.

— Значит, я не занимаю ее место. Наверное, я совсем на нее не похожа?

— Ничуть.

— Она была нежная, спокойная, много не разговаривала, не задавала вопросов и не поступала сгоряча, не приказывала людям… как я.

— Да, она совсем не похожа на тебя, Джудит. Но она могла быть твердой в некоторых ситуациях, хотя всегда оставалась вежливой.

— Значит, потому, что она погибла, а я была сиротой, вы и решили взять меня к себе. Я стала вашей родственницей.

— Можно сказать, кузиной.

— Дальней, конечно. Все ваши кузины — дальние родственники.

— Мы знали, что ты сирота. Мы тебя пожалели. Мы решили, так будет лучше для всех… и для тебя, конечно.

— Значит, я оказалась у вас из-за смерти Лавинии.

Принимая все это во внимание, я чувствовала, что Лавиния сыграла решающую роль в моей жизни, и часто раздумывала, что бы случилось со мной, если бы Лавиния не поехала на том поезде в Лондон.

В каменном холле дома священника было холодно и темно.