– Пока нет. – Я уткнулась взглядом себе под ноги и покраснела. – Но мне нравится думать, что у меня есть перспектива служебного романа, подобного тем, о которых пишут в книгах. На работе есть один парень. Он всегда мне очень нравился…
Я взглянула на Кассиэля и тут же отпрянула, увидев выражение его лица. Он больше не ловил каждое мое слово, но выглядел почти рассерженным.
– Ладно, неважно. Мы должны сосредоточиться на тебе, а не на мне. – Я выгнула бровь и выжидательно на него посмотрела. – Не хочу тебя огорчать, но тебе предстоит много работы.
Он лениво усмехнулся.
– Даже не знаю, с чего начать, – продолжала я, – но это должно быть что-то монументальное. Мощное. И существует только одна сила, достаточно могущественная, чтобы помочь тебе заслужить искупление грехов за оставшиеся десять дней.
– И что же это?
– Любовь. Это единственный ответ.
У Кассиэля был мрачный вид.
– Если любовь – это ключ к победе, Люси Деннингс, тогда мы уже проиграли.
– Почему?
– Потому что любви во мне не осталось.
7
Солнце стояло высоко и светило ярко, но мне казалось, что на меня упала тень. Мы приехали в «Мейси», и Кассиэль направился в мужской отдел. Я же поспешила следом и встала рядом с ним перед витриной с галстуками.
– Что ты имел в виду, говоря, что в тебе не осталось любви?
– Я имел в виду именно то, что сказал. – Он взял в руки черный шелковый галстук. – Этот.
– Этот стоит восемьдесят долларов, – ответила я. – Кассиэль…
Я резко замолчала и ахнула. Во время нашей прогулки он снял куртку, обнажив руки, по которым впору пускать слюни. Совершенные, несмотря на шрамы. Но теперь я заметила тонкую рану на внутренней стороне запястья, похожую на счетные насечки.
Я схватила его за руку и принялась разглядывать порез. Его прижгли. Края почернели и обгорели.
– Это новый. С прошлой ночи?
Кассиэль вырвал руку.