– Останемся каждый при своем мнении.

Я сильнее закуталась в свитер. В груди змеей свилась в клубок неприятная нервозность. Масштабность того, о чем меня просили и во что заставляли поверить, поражала. Демонические или нет, но голоса в моей голове оказались правы: я была доверчивой и глупой и всегда хотела видеть в людях лучшее, даже когда они явно мною пользовались.

– От этого разговора мне становится не по себе, – сказала я. – Просто безумие с моей стороны тебя впустить. Насколько я знаю, все ложь и ты здесь, чтобы… сделать мне больно.

Ленивая ухмылка Кассиэля исчезла.

– Я же говорил, что никогда не причиню тебе вреда.

– Говорил, но чего стоит слово демона? И как я должна тебе помочь? Ты совершил Бог знает сколько преступлений…

– Бог знает, – тихим голосом согласился Кассиэль. – До последней пролитой капли крови, Бог знает все.

Я вздрогнула.

– Это было ошибкой. Думаю, тебе следует уйти.

Демон сел, склонив голову и свесив руки с колен.

– Прости меня, Люси, рожденная светом. Прошло почти четыре тысячи лет с тех пор, как я в последний раз отдавал себя на милость человеческого великодушия. – Он поднял на меня взгляд, и выражение его лица было странно нежным. – Я поклялся никогда…

– Что?

Он отвел глаза.

– Ничего.

Его словно окутала боль и вторым плащом опустилась на плечи. Или доспехи вдруг стали слишком тяжелыми. Мое сердце невольно смягчилось по отношению к нему, но он был прав. Я действительно прогибалась перед другими, и иногда – в большинстве случаев, если быть честной, – потом возникало ощущение, что мной воспользовались.

Я скрестила руки на груди.

– Как я могу тебе доверять?

– Твой собственный отец заверил тебя в этом.

– А если о нем ты тоже солгал?

– Ты спрашивала, здесь ли он, и я ответил… размыто. – Кассиэль раздраженно поморщился. – Ладно. Я выразился грубо и пренебрежительно. Так лучше?