— На первом этаже. Она целенаправленно к кухне бежала. — Ответил Саша, а я заметил, что он слегка задохнулся. Всё-таки последствия ранения дают о себе знать. Но его быстро на ноги поставили. Я-то без божественного вмешательства не мог рукой пошевелить.

Буквально скатившись по лестнице, рванул к кухне. На мраморном полу ногам стало мгновенно холодно, и, притормозив, я посмотрел вниз. Несколько секунд тупо рассматривал ноги в носках. Даже пальцами пошевелил для наглядности. Красота, вашу мать! Ну, хорошо хоть брюки натянул, а не в трусах выбежал.

А ещё я держал в руке серебряный браслет. Тяжёлый, массивный. Это был мой браслет, который я иногда надевал на тренировку в качестве аналога напульсника. Он как раз плотно обхватывал запястье и в принципе неплохо защищал. Вот на хрена я его схватил? А зачем вообще на стол бросил? На бал хотел надеть? Так он к моему костюму не подходит от слова «совсем». Так ничего и не надумав, сунул браслет в карман.

Ко мне подошёл Саша. Он уже не бежал и правильно делал. Нужно было беречь силы. Ещё полночи как минимум на балу нужно будет потолкаться. Пока не наступит время, когда можно будет безболезненно и желательно незаметно свалить. Чтобы как-то оправдать свою тормознутость, я спросил:

— Где тут у вас кухня. Как-то так получилось, что ни разу там не был.

— Там, прямо по коридору, до самого конца, — и Галкин махнул рукой в сторону бокового прохода. — Кивнув, я бросился в указанном направлении.

Фыра несла ленты очень аккуратно. Как она их вообще сумела утащить — большой вопрос. Скорее всего, Леночка впустила бедную несчастную кошечку и упустила момент, когда рысь сбежала, прихватив с собой ленты. Где она их таскала, это тоже вопрос, на который я вряд ли получу ответ, но в итоге принесла их сюда, вскочила на высокий табурет и аккуратно положила на стол перед кухаркой.

— Это мне? — женщина аж руками всплеснула, глядя на лежащие перед ней ленты.

— Похоже, моя рысь вышла на новый уровень и притащила ленты, чтобы поменять их на вкусную колбаску. — Проговорил я, подходя к столу. — Сначала наигралась сама, а потом решила, чего добру-то пропадать?

— Никогда бы даже не поверила, — кухарка рассмеялась. — Я бы тебе и так колбаски дала, ты же не просто хорошая девочка, но ещё и графа молодого спасла. Но твой хозяин не разрешает. — И они вместе посмотрели на меня с осуждением.

— Ладно, сегодня Новый год, как-никак. Вот, держи, — и я вытащил браслет, положив его перед Фырой. — Дари, или используй в качестве обменной валюты. Только не продешеви. А вот ленты я, пожалуй, заберу.

Схватив эти чёртовые ленты, я развернулся и столкнулся с Сашей, который только-только зашёл на кухню.

— Держи, на тебя возлагается ответственная задача отнести это Леночке Куницыной, — и я сунул ему в руку километры белого и бледно-розового шёлка. Саша забрал на автомате, а затем указал куда-то мне за спину.

— Женя, что делает Фыра? — я обернулся и увидел, как рысь подтолкнула кухарке браслет. Молодая миловидная женщина взяла его с опаской и любопытством, восхищённо разглядывая орнамент.

— Колбасу покупает, — и я собрался уже выходить, как Галкин немного пришёл в себя и посмотрел на ленты в своих руках.

— Что я должен с ними сделать? — переспросил он.

— Лене Куницыной отнести, — терпеливо повторил я, видя, что парень никак отойти не может от вида рыси, покупающей себе что-то.

— Но все женщины сейчас судорожно собираются на бал, сходя с ума при этом, — он посмотрел на меня, а затем снова перевёл взгляд на ленты. — Елена может быть неодета, а тут я с лентами…

— Саша, посмотри на меня, у меня такое чувство, что я ботинки буду уже во дворце натягивать. — Я закатил глаза. — Лена за тобой ухаживала, когда ты был в искусственной коме. Не удивлюсь, если узнаю, что и мыть помогала. Ты её герой, спаситель, рыцарь в сияющих доспехах, и… всё в этом духе. И, нет, тебе не повезёт увидеть Леночку в очаровательно пикантной раздетости, потому что она эти проклятые ленты ищет по всему дому, и ещё даже не начала одеваться! Поэтому ради всех богов, не тяни время, которого у нас всё меньше и меньше, и иди порадуй девушку, во-первых, своим практически полным выздоровлением, а, во-вторых, этим шёлком! — и я похлопал его по плечу и пошёл обратно в свою комнату, чтобы продолжить собираться.

До комнаты я не дошёл, потому что ко мне подбежала Софья. Она чуть ли не в истерике билась. За ней нёсся Галкин, пытаясь успокоить жену.