– Нельзя ворон обижать! Кто ворону убьет – проводника лишится!
– Какого проводника? Из поезда, что ли? – с издевкой спросил рослый белобрысый конопатый пацан, почти подросток, по виду – предводитель деревенских разбойников. Вожак.
– На тот свет, дубинушка! – окончательно рассердилась Зинаида. – Слушайте меня, пока жива. Знаете ведь, кто я? Бабки небось говорили?
– Знаем, – конопатый смотрел прямо в глаза, – ведьма.
– Правильно. Ведьма. А ведьма что делает? Ведает! Вот я и ведаю, и вас, непутевых, учу – никогда ворон не обижайте, душа потом в потемках заблудится.
– Когда это потом? – подал голос насмешливый вожак.
– Тогда! После смерти вороны души провожают туда, куда каждой положено.
– Сказки все это. Нет души никакой. И после смерти ничего нет, – возразил конопатый, – мне папа говорил.
– Дурак у тебя папа, прости Господи, – отрезала баба Зина и зашагала домой. А Таня следом. А вороненок был черный-пречерный…
…Она отпустила безжизненную руку ведьмы и вышла из дома. Вороны еще кружили, теперь уже беззвучно, потом облетели дом и скрылись в сторону леса. Светало…
Татьяна нехотя вылезла из теплой постели. Накинула халат. На кухне грохотал сковородкой сын.
– Привет, ма! Ты сегодня долго спишь! Не забудь, тебе еще на Гривцова ехать работу принимать. И зачем ты ремонт затеяла?
– Чтобы чисто было. Кстати, хороших ребят твой отец порекомендовал – быстро сделали и качественно! Передай ему от меня спасибо.
– Сама скажешь завтра.
– Если не забуду. Постараюсь не забыть. Все-таки Валера молодец, что меня уломал. Честно говоря, я сомневалась, думала – ну, заведутся на полгода, а тут – месяц, и все готово. И вроде ничего не отваливается! Все на совесть. Одна малярша даже вызвалась все последствия ликвидировать: полы вымыть, подоконники, ванную с туалетом и мебель по местам предложила расставить. Очень удобно.
Гошка хмыкнул:
– Ну и цены у них тоже, знаешь ли, не маленькие. Отец ворчал. Сколько с тебя взяли?
– Валера всегда ворчит. А что до денег – меня устроило. Вполне умеренно, кстати, я спрашивала, сейчас везде так. Зато не тянули. – Татьяна села за стол, посмотрела на сына.
Георгий был критичен и деловит:
– А что там тянуть? Две комнаты и кухня! Хочешь чаю?