Он кивает.

– До закрытия всего час.

– Знаю, знаю. Поезд задержался. Глупая я, – я наклоняюсь вперёд как можно небрежнее. – На самом деле, у меня была послеобеденная встреча за коктейлем. Оттуда бывает сложно вовремя уйти.

– Держу пари, так и есть, – говорит охранник так, словно съел что-то кислое. – У Элит всё время вечеринки, да? – Он что-то печатает на своём компьютере. – Хорошо, покажите удостоверение личности и проходите.

Я достаю бумажник из заднего кармана и вынимаю поддельный паспорт, который сделала специально для подобных случаев, когда мне не стоит разглашать своё настоящее имя. Петунии Кларк восемнадцать лет, она из Элит и зарегистрирована в бутик-отеле на случай, если кто-нибудь отправится её искать.

Я улыбаюсь так мило, как только могу, когда охранник вводит мою информацию в базу. Я никогда не умела выглядеть невинной, поэтому старалась не попадать в ситуации, где это могло мне понадобиться. Что-то во мне кажется подозрительным, когда я пытаюсь притворяться милой. Охранник возвращает мне паспорт, проводит через систему безопасности, вручает значок-наклейку и указывает на лифт.

– Второй этаж, – говорит он.

Как только я скрываюсь из виду, то нажимаю кнопку третьего этажа. Свет мигает жёлтым, нервы напрягаются, и я чувствую, как адреналин разливается по телу. Проблема не только в том, куда я иду. Просто всплывают воспоминания о моём последнем визите сюда, которые раньше мне удавалось подавлять. Я стараюсь помнить, что нахожусь под камерой, держать голову под углом, который скроет моё лицо, и вести себя как можно спокойнее, чтобы выглядеть нормальной. Пока лифт мчится вверх, я вспоминаю, когда была здесь в последний раз. Прошло всего несколько дней, но кажется, что целая жизнь.

На следующий день после битвы, когда я провела ночь в больнице, а затем в участке, полицейские – уже не мои коллеги – меня допросили, а затем сопроводили в главный зал, чтобы я могла забрать вещи со своего стола. Хотя мои конечности двигались как положено и мне удавалось сохранять на лице выражение, соответствующее нормальному человеку, я была уже не такой, как раньше. Я изменилась, разрубив плоть Джеймса, но дело было не только в этом. От укола, который сделал мне Лукас, внутри словно поселился электрический ток, и мне казалось, что он сожжёт меня дотла. Насколько я понимала, то, что мне вкололи, уже усвоилось, и побочные эффекты от укола прошли.

Но я чувствовала, что внутри меня осталось нечто более постоянное.

«Да, – говорит Она. – Это была я».

Тем временем в полицейском участке царил хаос. Все полицейские были вызваны на работу, Кайл и Лукас Аттенборо находились под стражей, а Калеб Ротко был прикован наручниками к стулу в центре зала. Он кивнул мне, когда я проходила мимо, но я едва обратила на него внимание. У меня было слишком много забот, чтобы замечать его присутствие.

Джия набивала коробку моими вещами, когда вошла начальница. Сначала я никак не отреагировала и просто наблюдала, как она скользит по залу в сопровождении Моны. Шарлин Ито в безупречном шёлковом костюме и сверкающих драгоценностях, с красивым царственным лицом и выверенными грациозными движениями. С тех пор как она пришла ко мне, когда была убита моя семья, я каждый день мечтала стать такой же.

Шеф даже не взглянула на меня. Она ни на кого не смотрела.

Когда я уловила запах дорогих духов, мне захотелось её уничтожить.

Наблюдая за тем, как властно шеф вышагивала по участку той ночью, я не могла не задаться вопросом, была ли она той же самой женщиной, которую я застала два дня назад за передачей конверта подозрительному парню с татуировкой кинжала. Тогда я посчитала его платой за помощь в поимке Калеба Ротко, потому что видела того парня в его салоне, но на самом деле это могло быть что угодно. Факт оставался фактом: шеф солгала насчёт доказательств того, что Калеб убил Урсулу и Малли. Это было неоспоримо, поскольку девушки оказались живы.

Шеф Ито уволила меня, а затем Беллу, которая вообще не заслуживала увольнения, а потом у неё не хватило совести даже встретиться со мной лицом к лицу. Я злилась и чувствовала себя преданной.

Поэтому я вдыхала запах её духов, наблюдала за её походкой, за самодовольным изгибом губ, а потом напала.

Я пронеслась мимо Джии и побежала к шефу. В голове была только одна мысль: причинить ей боль, заставить её заплатить за то, что она сделала.

Мне хотелось оторвать её лицо от черепа.