– Увидимся позже. Удачи в борьбе со своей совестью.

Когда я выхожу на улицу, то чувствую себя прекрасно. Действительно прекрасно. Сегодня замечательный день, и я наконец-то высказала всё, что думала. После нескольких недель размышлений о том, кто я, где моё место и что делать дальше, я наконец-то знаю ответы.

«Морской дьявол» остался у Чудо-озера, поэтому мне придётся пройти десять кварталов пешком, но я совсем не возражаю. Я искренне наслаждаюсь свежим воздухом, но затем краем глаза замечаю, как сквозь поток машин пробиваются «Скорая помощь», машина пожарных и две полицейских, сигналя, чтобы потеснить автомобили, застрявшие в пробке.

Моё сердце начинает неровно биться в груди, метка Наследия неприятно покалывает.

Что-то происходит.

Мне кажется, что я выхожу из собственного тела, наблюдая за собой со стороны, пока следую за машинами «Скорой помощи». Они движутся так медленно, что за ними нетрудно угнаться. Чем ближе я подхожу, тем больше нагревается запястье, тем сильнее скручивает живот и затуманивается зрение.

Когда машины, наконец, останавливаются, полицейские выскакивают наружу и начинают возводить ограждение. Я почти ничего не вижу, кроме того, что все спешат. Только через минуту я подбираюсь достаточно близко, чтобы увидеть аварию, и когда я это делаю, каждый волос на моей голове встаёт дыбом.

Золотой внедорожник искорёжен так, что его едва можно узнать. Часть корпуса отлетела на тротуар, врезавшись в стену здания. Дверь со стороны водителя прогнулась так сильно, что кажется сплющенной в двух измерениях. На земле сидит женщина, истерически плача, пока над ней нависает полицейский с цифровым блокнотом.

В стороне врачи «Скорой помощи» быстро прикрывают тело. Кто-то умер. Я слышу, как один из санитаров произносит: «Аттенборо». Я потираю большим пальцем ноющую метку Наследия и бросаюсь к ним.

– Эй! – кричу я.

– Не пересекайте черту, – говорит мне патрульный полицейский.

– Вы сказали Аттенборо?

– Не ваше дело.

– Я просто хочу знать, что произошло. Какой именно Аттенборо?

Парень хмуро смотрит на меня.

Врачи катят носилки, накрытые белой простынёй, к машине «Скорой помощи». В сторону отлетает изящная туфля, и я перевожу дыхание. Это не Лукас. В последние пару раз, когда я его видела, он был в кроссовках. Но это означает, что...

– Это старший, – говорит патрульный, указывая машине другой путь. – Кайл Аттенборо.

– Он мёртв? – спрашиваю я.

Полицейский морщится.

– Он точно не пойдёт домой пить молоко с печеньем.