От группы волхвов отделился маг лет примерно пятидесяти пяти, худой словно щепка, с кривым носом. Никак парламентер.

Малинин выдохнул, и почувствовал, как спало напряжение. Все-таки будут договариваться, а не устанавливать свою власть посредством силы. От стражей, как того и следовало ожидать, вышел вовсе не старший по званию, а Седой. Куда же без него?! Вид он имел сосредоточенный, и лишь в глазах бушевал такой огонь, что оставалось лишь удивляться, почему еще не начала тлеть одежда на магах.

— И что все это значит, страж? — ничего не выражающим голосом обратился к Самойлову волхв.

— Тоже самое, я хотел бы спросить у тебя, волхв.

— Предпочитаю, когда ко мне обращаются маг!

— Да хоть хуяк, — не полез за словом в карман Седой, — не о том сейчас речь идет. — Маг просто остолбенел от такой дерзости. Губы его дрогнули и сжались в тонкую белую нить. Он собирался что-то высказать, но промолчал, понимая, что сейчас не время выяснять отношения.

— Так о чем же ты хочешь поговорить, в таком случае? — голос мага остался бесстрастным. Словно это и не он, секунду назад, едва не лопнул от гнева.

— А то ты не догадываешься? — притворно удивился Самойлов. — Я о том, что вы задумали совершить жертвоприношение. Или я не прав?

— С каких это пор, маги должны отчитываться перед стражами, пускай и состоящих в следственном отделе? — усмехнулся волхв. — Не много чести будет? Что ж, отвечу. Да, мы собрались совершить жертвоприношение. Дальше что?

— Мы, я имею в виду всех собравшихся здесь стражей, не позволим вам осуществить задуманное. Нельзя людей использовать как жертвенных овец.

— И на основании чего вы собираетесь нам помешать?

— На основании закона «об ограничении магии». Вы превысите максимально допустимый потолок, и мы, как люди дававшие присягу, обязаны вам в этом противодействовать.

— Статья семнадцатая, того же закона, говорит, что волхв, в случае крайней необходимости, в праве использовать магию любой силы, многократно превышая допустимый предел, — сухо процитировал волхв. — Один из пунктов вашего трудового договора говорит о том, что в чрезвычайных ситуациях, связанных с магическим фактором, ваши тела могут быть использованы для наших, магических нужд. Устав внутренней службы предписывает строго исполнять приказы старшего по званию. Тот же устав говорит, что, при чрезвычайных условиях, связанных с магией, вся власть переходит к старшему магу, и, все его указания, должны исполняться не менее четко, чем указания собственного начальника. Сейчас как раз сложилась такая ситуация. Если ты свяжешься со своим руководством, то получишь подтверждение, что и на официальном уровне, ей присвоен такой статус. Следственно, вы все должны неукоснительно выполнять мои приказы. Это раз. Напомню, что чрезвычайная ситуация вызванная магическими причинами, приравнивается к военному положению. Напомнить, что случается с теми, кто ослушивается прямого приказа? Вплоть до смертной казни. Чрезвычайная ситуация, сама собой предполагает, использование особых средств, для ее устранения. А значит, мы не нарушим закон, пусть даже и превысим разумный предел ограничений в сотни раз. Это два. И три, что касается ваших раненных товарищей. Да, в договоре написано, что мы должны использовать только тела. Но нам и не нужны души! В договоре нет и слова о том, что тело должно быть мертво. Сейчас мы можем, для исполнения задуманного, убить любого из вас, и ничего нам за это не будет. Даже награду дадут. Мы всего лишь хорошо выполняем свою работу. В силу всего вышесказанного, по-моему, весьма четко видно, что все наши действия основаны на законе. Еще претензии?

К чести Седого он, когда это было необходимо, мог владеть собой, не хуже чем маг. Вся гамма чувств, отразилась на его лице. Казалось, что сейчас он кинется на мага в драку. Но он смог совладать с собой, и ответить весьма спокойно.

— Конституция устанавливает право человека защищать свою жизнь всеми доступными способами. Устав предписывает нам, стражам, защищать беспомощных до последней капли крови. И мы будем делать это, — тихо проговорил Седой. От его спокойного голоса, даже мурашки по телу побежали. Не было сомнений, что этого человека не остановит угроза собственной гибели, и он пойдет до конца. Учитывая его не восприимчивость к магии, это делало его серьезным противником.

— Мы принесем в жертву не гражданских. Мы принесем в жертву стражей, а стражи должны слушать наши приказы, словно их отдал бог! — хлестко ответил маг. Но тут, же сменил тон. Сбросил с себя маску холодного отчуждения, и принялся говорить, словно с равным. Он желал добиться не просто исполнения приказа, он хотел, чтобы люди поняли его, чтобы разделили его позицию. — Да пойми ты, не нужны нам жизни стражей. Нам самим все это противно. Но деваться просто не куда. Выбора нет. Неужели ты думаешь, что если бы существовал другой способ упокоить мертвецов, мы бы к нему не прибегли? Просто нет другого способа, мы уже все возможные варианты перебрали. А ситуация сложилась хуже не придумаешь. Задействован какой-то мощный артефакт, о котором мы даже и не слышали. Случиться может все что угодно. Все, ты это понимаешь? Против такой армии мертвых нам точно не выстоять. Мы должны не допустить этого. Остановить артефакт мы можем лишь сейчас, принеся в жертву людей, которых и так уже не спасти. Повторюсь, случится, может что угодно. В лучшем случае, от векового сна очнется все кладбище. Все кладбище! Ты хоть представляешь себе, к каким последствиям это может привезти?! Нам не удержать эту армию мертвых. Они прорвутся наружу, и устроят такое, что мало не покажется. Только представь себе, десятки тысяч мертвецов будут ходить по улицам города! Сколько они убьют народа! И ведь наверняка встретят своих родственников, не дай бог собственных детей! Не знаешь, что тогда будет? Нет? Так я тебе расскажу. Если восставший мертвец встретит своего ребенка, или внука, то помимо плоти, он съест и его душу. Душу! И случаев таких будет очень много. Напомню, это самый благоприятный исход сложившейся ситуации. О худшем я даже и думать не хочу. Я мог бы тебе всего этого и не говорить. Мы вас раздавим в течении десяти секунд. Но зачем? Нам это совершенно не к чему, только попусту силы тратить. Не нужны нам враги, когда каждый союзник на счету. Нам может потребоваться ваша помощь. В общем, все что хотел, сказал, а теперь иди к своим и думайте, что вы будете делать дальше. Кем вы будете, предателями, не выполнившими приказ, к тому же, скорее всего мертвыми, или же истинными стражами, сделавшими все, для сохранения в городе порядка? Вам минуту на размышления. Через минуту начнем обряд, и если вы будете мешать в его проведении, то пощады не ждите.

С этими словами маг развернулся на каблуках, и, гордо подняв голову, пошел к своим.

Речь волхва, предпочитающего, чтобы его на западный манер называли магом, произвела на всех сильное впечатление. Ему удалось главное — он уронил зерна сомнений в человеческие души, и теперь, эти зерна, начали стремительно расти ввысь. Сомнения в собственной правоте становились все тверже. Да, нельзя позволять убивать людей. Но, обязанность каждого стража это, прежде всего, защита общественного правопорядка. Иначе говоря, чтобы с гражданскими ничего не случилось. Исходя из слов мага, необдуманное выступление против решения волхвов могло привести, к значительным жертвам среди мирного населения. А вот этого никто из стражей допустить не мог. Любыми способами нужно предотвратить опасность, защитить быт и покой обывателей. И вот тут уже действительно, любые средства хороши.

Малинин уже не просто опирался, он буквально повис на надгробии. В одно мгновение силы оставили стража, и ему пришлось опереть на камень, лишь бы сохранить равновесие и не повалится на землю. В глазах все двоилось, и предметы потеряли свою четкость. Как ни странно болела не грудь, слегка обожженная огненным шаром, болело левое плечо, которое даже не было задето магом. От неловкого движения руки, на землю упала коробка с патронами.

Стражи совещались совсем не долго, просто перекинулись между собой несколькими словами — после слов волхва все пришли к схожим выводам. Маги же, стали тянуть жребий, кому из них, придется принести жертву.