Додумывал это всё я уже лёжа на матрасе, а в следующее мгновение меня разбудил настырный перезвон, раздававшийся в апартаментах. На ощупь нашарил коммуникатор, но он, как и положено умному прибору, который не хочет быть разбитым об стену, оказался на беззвучном режиме. Тихонько завибрировал под пальцами и тут же затих.

Гадство. Кто ж так жить не хочет?

Едва я продрал глаза, как увидел такую же сонную Эльвиру, запахивающую халатик. Отчаянно зевая, девушка направилась ко входной двери, на ходу поправляя всклокоченные золотисто-рыжие волосы. И судя по примятой второй подушке, что обнаружилась на матрасе рядом с моей, я ночевал явно не один. Ипатьевский монастырь…

Стоило повернуть голову, как глаза тут же зацепились за несколько пустых бутылок вина, стоящих прямо на полу в окружении этикеток от еды и прочего мусора. Ах да, и ещё свечи, до полноты картины. Тоже на дорогом паркете и на барной стойке, несколько. Прям романтическая идиллия какая-то.

Хорошо, что я не пил ни капли, иначе от такой картины точно бы поседел окончательно. Кстати да – упущение. Схватив ближайшую бутылку, я вылил остатки выдохшегося напитка в себя, чтобы не смущать отсутствием амбре дорогих гостей в форме. Те уже топтались на пороге, окружённые порхающими бабочками.

Их оказалось всего двое – молодой участковый, бросавший на юную хозяйку весьма недвусмысленные взгляды, и внушительного вида широкоплечий опер с тёмными от густой щетины щеками и подбородком, резко контрастирующими с бледной кожей. Был у меня один сослуживец с подобным типом волос – скоблил щетину два раза в день, и всё равно выглядел, будто с позавчерашнего дня к бритве не прикасался. А лысеть наоборот, начал рано – уже в двадцать три. Опер густой шевелюрой тоже похвастаться не мог, поэтому стригся очень коротко.

Эльвира, пригласила их внутрь, и представители закона устроились на стульях рядом с обеденной зоной. Я принялся наскоро одеваться дрожащими руками, всей кожей ощущая на себе неодобрительные взгляды. Давненько себя так паршиво не чувствовал.

Полицейские не стали откладывать цель своего визита в долгий ящик и «ошарашили» сиротку тяжёлой новостью. Та к счастью, выдавливать из себя фальшивые эмоции не стала, а вполне правдоподобно захлопала глазами. Лишь после того, как опер повторил, что с её матерью случилась трагедия, она «въехала» и принялась непонимающе озираться, будто пытаясь переварить сказанное. Больше оставаться в стороне было нельзя – я подошёл и обнял её, вроде как утешая.

А не то её растерянность грозила перейти рамки дозволенного. На слёзы же она и вовсе была не способна.

– А вы, собственно, кто будете? – поинтересовался слуга закона, доставая угловатый планшет.

– Кирилл Демченко, – пожал я плечами.

– Ясно, а где вы были вчера в одиннадцать вечера?

– Да тут же, – я кивнул в сторону наших капсул.

Опер черкнул что-то в планшете и спросил тоже самое у моей «сожительницы». После чего последовали стандартные вопросы о её матери, где Эльвира, не кривя душой, поведала чистую правду об их непростых взаимоотношениях. Правда, слова о том, что именно она должна была стать жертвой, вслух так и не прозвучали. Вряд ли из-за того, что выяснить этого они ещё не успели – вся переписка покойной уже давно должна была лежать на столе у следователя. Скорее всего, эту информацию решили пока что не разглашать.

Записав всё в свой электронный блокнот, полицейский с его же помощью распечатал два простеньких протокола опроса, которые мы без проблем подписали. Просто и быстро, а главное – никуда ехать не надо. Хотя я не сомневался, что дело на этом не закончится и как минимум Эльвире всё же предстоит поездка на вдумчивый допрос, когда будут установлены все обстоятельства преступления. Пока что она даже на свидетельницу не тянула.

Получив всё, что хотели, товарищи полицейские вынуждены были откланяться, к неудовольствию участкового. Мы же заказали себе стандартный завтрак и уселись за барную стойку.

– И когда ты это всё успела сделать?

Я хотел было взять огарок, но тот намертво прилип к столешнице, прихватившись многочисленными застывшими каплями. От фитиля шёл отчётливый запах дыма, так что без настоящего огня тут точно не обошлось.

– Ты уже вырубился, – улыбнулась девчонка, сверкнув разноцветными глазами, под которыми залегли тёмные круги. – А мне не спалось как раз. Натурально получилось, правда?

– Только не думай, что это всё горничная будет убирать, – предупредил я её.