А затем «Дамский сверчок» улетел в сторону, вместе с державшей его кистью.

– Прости, но мне очень надо выиграть, – извиняясь, произнесла девушка, протыкая его насквозь своей рукой.

Острое лезвие вышло у игрока из спины, но он всё равно успел прохрипеть до того, как рассыпался пеплом:

– Чёртовы… Мимики…

Еще один из подозреваемых открыл огонь из положения сидя, но его постигла та же печальная судьба – оказаться насаженным на острую конечность. Но тут в схватку вступила Эльвира, всё это время лежавшая поодаль от остальных. Сначала, видимо, она приходила в себя, а затем затаилась, выжидая подходящий момент.

Рыжеволосая мечница пружинисто вскочила на ноги и ринулась на химеру, которая только прикидывалась нашей соратницей. Той уже катастрофически не хватало времени, чтобы развернуться, тем более одна из её рук по-прежнему находилась в умирающем игроке. Поэтому она успела лишь немного прикрыться свободным лезвием, выставив его в блок. Я ожидал, что лучевой клинок как минимум оставит высшего мимикрона без руки, а как максимум – ещё и без головы, но тот неожиданно спасовал. От антрацитового лезвия врассыпную брызнули искры, но оно выдержало удар резака.

Воспользовавшись заминкой мечницы, с трудом удерживающей неудобный промышленный перфоратор обеими руками, Ягодыня с хохотом контратаковала второй конечностью. Пронзённый ей игрок как раз рассыпался тлеющей золой, перестав удерживать её своим телом. Защищаться Эльвире было решительно нечем, и лезвие без проблем пробило ей грудную пластину. Сила удара была такова, что пронзённую раллекийку ненадолго подняло в воздух, пока бесполезный резак не брякнулся на пол, в окружении кружащих хлопьев праха.

– Поле можно как-то вырубить? – прорычал я, с ненавистью глядя на довольную собой Ягодыню.

– Нет, – ответил где-то за спиной Форст. – Оно даже после конца раунда не пропадает. Теперь она дождётся следующего тика и спокойно прорубит шлюз. Всё, «Джи-джи»…

– Чего? – Я невольно обернулся.

– Гудгейм, – нехотя пояснил он. – Хорошая игра, в смысле. Жаль, что не в нашу пользу…

– Это смотря, как посмотреть, – загадочно скаламбурил Любромир, подходя вплотную к непробиваемой стене. – Эй, чудовище в образе человека! Зря ты племяшку обидела.

Я никогда прежде не слышал в голосе Огурцофа таких ноток. Прежде гибель игроков его никак не расстраивала, но сейчас он был крайне недоволен. Мягко говоря. Ягодыня, не замечая таких серьёзных перемен в инженере, с довольной улыбкой на лице встала напротив него.

– Припекает, да? Ну подумаешь, проиграли… Повезёт в другой раз.

– У тебя ведь сегодня ровно две недели? – неожиданно спросил даториец, снимая заплечный ранец.

– Да, так что я не могла упустить этот шанс. Рада, что ты всё понимаешь.

– Мне очень жаль, но тебе правда не стоило этого делать с племяшкой…

– Достал уже! Хочешь, чтобы я извинилась?

– Мне не нужны твои извинения, – помотал головой Любомир, взяв рюкзачок в руки. – Но меня вполне устроит твоя смерть.

– Слушай, аутист ты чёртов, сделай одолжение – взорвись со своей ненаглядной бомбочкой, пожалуйста! – вспыхнула девушка. – Такой момент портишь…