– Проживать жизнь.
– Вот именно.
Правой рукой мистер Адельгейд сделал в воздухе жест, похожий на старинное благословение. Они принялись за еду в островке света в огромной полутемной комнате. Серебряным ножом гость отрезал оленину и вилкой подносил ко рту пропитанные соусом кусочки. Ели молча; слышно было лишь, как пережевывают пищу и дышат да как назойливо жужжит невидимая муха.
2
Танцующие от сквозняков огоньки свечей отбрасывали неровный свет. Гость ел, пил вино и, наслаждаясь, забыл, кто он и где находится.
Спустя некоторое время мистер Адельгейд, не доев оленины, отодвинул прибор, промокнул губы. Пальцы его, тонкие и очень длинные, напоминали побеги растения.
– Что ж, мы будем очень признательны за помощь.
– Уволиться из УПРБ и перейти к вам?
Он не знал, на кого работает мистер Адельгейд. Вскоре это прояснится. Впрочем…
– Нет. Увольняться из УПРБ не нужно.
– Значит, стать соглядатаем?
Прозвучало грубо. Он тут же раскаялся, покраснел.
Муха снова жужжит. Лицо мистера Адельгейда на миг помрачнело, будто гонимое ветром облако ненадолго заслонило луну.
– Наблюдателем.
– Какого рода наблюдения?
– У большинства антибиотиков сегодня один первоисточник, так?
– Да. Актиномицеты. Открыты в тысяча девятьсот сороковом году Зельманом Ваксманом. За что он получил Нобелевскую премию.
– Однако микробы, насколько я знаю, выигрывают битву.
– Каждый год сотни тысяч людей гибнут от бактериальных инфекций, которые мы не в состоянии лечить. И это только в США. В других странах цифры… ужасающие.