Аппарат начальника ЦКЗ, к которому относилась УПРБ.
Несмотря на усталость, Халли сидела с прямой спиной, скрестив ноги, локти покоились на ручках кресла, пальцы были сложены домиком.
– Нет. Из Белого дома.
– Ага, конечно. Дон, сегодня мне уже не до шуток.
Вмешался Лэйтроп:
– Никаких шуток, доктор Лиланд. Уверяю вас. Прямо перед вашим приездом мы выходили на видеосвязь с президентом О’Нилом. – Он улыбнулся. – Пусть ненадолго, но точно с президентом.
Барнард кивнул.
– Я ежедневно информирую президента, вице-президента Вашински, министра внутренней безопасности Мейсона и министра здравоохранения и социального обеспечения Рейтора.
В его глазах таились усталость, беспокойство и… нечто, чего она никогда не замечала за своим бывшим боссом, – едва уловимый страх.
– Ладно. Что происходит?
До сих пор Лэйтроп говорил спокойным и хорошо поставленным, как у диктора радио, голосом, но на этот раз слова прозвучали глухо:
– Почти две недели назад в Афганистане на посту боевого охранения Терок был ранен один из наших солдат. Не тяжело, однако его положили в госпиталь. Тогда все и началось.
– Что началось?
– Сейчас увидите. Дон!
Барнард нажал кнопку на пульте. На ближней стене вспыхнул большой плоский экран. Халли увидела комнату с зелеными стенами. В ней – стол из нержавеющей стали, раковины, весы, лотки со зловещими инструментами и строй холодильных камер.
На экране появилась фигура в пневмокостюме «Кемтурион» четвертого уровня биологической безопасности. Вздувшийся от подачи воздуха для поддержания принудительного давления костюм напоминал скафандр из фильмов о Баке Роджерсе, вплоть до шлема в форме ведра и экзотического вида ранцевой системой жизнеобеспечения с питанием от батареи. Санитарка открыла дверь холодильника, вытянула металлическую полку, расстегнула молнию, распахнула оранжевый мешок и выставила на обозрение труп.
Раскрыв от изумления рот, Халли едва не выпрыгнула из кресла:
– Боже! Работа террористов?
– Ятрогения[16]. В госпитале Терока. – Лэйтроп тряхнул головой, словно сам не верил собственным словам.
–