10

И вот мы сидим за столом и пишем на бумаге, изготовленной тысячи лет назад. Свет тусклый, и Золотой не видно. В темноте различим только ее локон, лежащий на подушке древней кровати. Это наш дом. Мы нашли его сегодня на рассвете. Много дней мы пересекали цепи гор. Лес поднимался между утесами, и всюду, куда бы мы ни взглянули, всюду были горы, красные, бурые, с зелеными прожилками, леса как вены, пронизывающие какой-то большой организм, и голубые туманы окутывали их вершины. Никогда не слышали мы об этих горах, не видели их на картах. Неведомый Лес защитил их от Городов и людей. Мы взбирались по тропкам, куда не осмеливались заходить горные козлы. Из-под ног катились камни, и слышно было, как они разбиваются о скалы внизу, дальше и дальше, и горы звенели от каждого удара, и долго еще до нас доносилось эхо от этих ударов. Но, зная, что здесь нас никто не настигнет, мы все же продолжали карабкаться выше и выше.

И вот сегодня, на рассвете, пред нашими глазами предстало среди деревьев белое пламя. Решив, что это пожар, мы остановились. Но огонь был мертв и слепил, как расплавленный металл. Пробравшись к нему через глыбы камней, мы увидели на открытой поляне дом, равного которому не видели никогда. Яркие лучи солнца, отражавшиеся в его окнах, били в глаза, а горы поднимались за ним.

Это был двухэтажный дом, крыша у него была очень странной. Она была плоская, как пол. Большую часть стен занимали окна. Даже углы были стеклянными. Мы не могли понять, как стоял этот дом. Стены были твердые и гладкие. Они были сделаны из такого же непохожего на камень камня, какой мы видели в туннеле.

Этот дом остался с Незапамятных Времен. Это было понятно без слов. Деревья защитили его от времени и непогоды — и от людей, которые были более жестоки. Повернувшись к Золотой, мы спросили:

— Вы боитесь?

Они покачали головой. Мы толкнули дверь. Она распахнулась, и мы вместе вступили в старый дом. Нам понадобятся дни и годы, чтобы осмотреть, изучить и понять все в нем. Сегодня мы только можем смотреть, не веря своим глазам. Отодвинув тяжелые занавески с окон, мы увидели маленькие комнатки и подумали, что в них могло поместиться не более двенадцати человек. Странно, что людям разрешалось строить такие маловместительные дома.

Никогда еще не встречались нам комнаты, настолько наполненные светом. Солнечные лучи плясали по стенам, покрашенным во все цвета радуги. Трудно было поверить этому. Никогда еще не видели мы цветных домов, лишь белые, коричневые и серые цвета запомнились нам с детства.

Там на стенах висели кусочки стекла, но это не было просто стеклом: взглянув на них, мы увидели свое собственное тело и все, что окружало нас, как в озере. Вокруг было много вещей, предназначение которых непонятно для нас. Везде, в каждой комнате, стеклянные шарики с металлическими паутинками внутри, такие, как были в нашем туннеле.

Мы нашли спальный зал и остановились в страхе на его пороге. Это была маленькая комната, и в ней стояло всего две кровати. Во всем доме больше не было кроватей, и тогда мы поняли, что только двое жили здесь. Это выше нашего понимания. Что это был за мир тогда, в Незапамятные Времена?

Мы нашли одежды, и у Золотой вырвался вздох восхищения при виде их. Это не были ни белые туники, ни тоги. Они были разноцветные, и ни одна не походила на другую. Некоторые рассыпались в пыль от прикосновения, но другие были из более тяжелой и крепкой ткани, и они казались мягкими и новыми на ощупь.

Еще там была комната, от пола до потолка заполненная манускриптами. Никогда еще мы не видели их в таком количестве, такой формы. Они не были мягкими и свернутыми. На них оболочка из кожи или ткани, буквы на страницах маленькие и такие ровные, что мы подивились человеку, который обладал таким аккуратным почерком. Книги написаны нашим языком, но некоторые слова нам непонятны. Завтра же мы начнем их разбирать. Осмотрев комнаты, мы взглянули на Золотую и поняли мысли друг друга.

— Никогда не покинем мы этот дом, — сказали мы, — и никогда не допустим, чтобы его отобрали у нас. Это наш дом и конец нашего путешествия. Это ваш дом, Золотая, и наш, и он не принадлежит больше ни одному живущему на земле человеку. Мы не будем делить его с другими, как не делим с ними ни нашу радость, ни любовь, ни голод. Да будет так до конца наших дней.

— Да будет исполнена ваша воля, — вторили они.

И мы отправились собирать хворост для огромного очага в нашем доме. Мы принесли воду из ручейка, бежавшего среди деревьев под нашими окнами, убили горного козла и принесли его тушу, чтобы приготовить в странном железном котле, который нашли в чудесном месте, которое, должно быть, было местом для приготовления пищи в этом доме.

Все это мы делали в одиночку, потому что никакие слова не могли заставить Золотую отойти от стекла, которое не было стеклом. Они стояли перед ним и все рассматривали и рассматривали собственное тело.

Когда солнце скрылось за горами, Золотая заснули на полу, среди драгоценностей, стеклянных бутылочек, искусственных цветов. Взяв Золотую на руки, мы отнесли их на кровать, и голова их откинулась на наше плечо. Мы зажгли свечу и, взяв манускрипты, устроились у огня, зная, что не сможем заснуть сегодня вечером. И вот мы оглядываем небо и землю. Эта обнаженная скала, и пики, и лунный свет похожи на мир, готовый родиться, мир, который ожидает своего часа. Казалось, он ждет только нашего сигнала, искры, первой команды. Мы еще не понимаем, что за слово нам надо произнести, какого великого свершения ожидает земля, но мы знаем, что она ждет. Кажется, она говорит о богатствах, которые готова отдать нам, но ждет еще большего дара. Мы должны заговорить. Мы должны передать ее цель, ее высшее значение всему сверкающему пространству скал и неба.

Мы ждем и надеемся, просим у сердца ответа на вопросы, которые никто не задавал, но которые не дают нам покоя. Мы посмотрели на свои руки. На них была пыль веков, пыль, скрывавшая великие тайны и, возможно, великие пороки. И все же это не наводит на нас страха, только почтение и сожаление возникают в сердце. Да снизойдет на нас знание. Что за секрет поняло наше сердце, но еще не открыло нам, хотя и бьется так, будто старается раскрыть его?

11

Я есть. Я думаю. Я хочу.