На столе стояло несколько телефонных аппаратов. Один из них, в полированном деревянном корпусе, городской – по нему он мог дозвониться любому из двадцати тысяч городских абонентов. Зеленый металлический аппарат имел сто восемнадцать абонентов – членов Совета Справедливых, инквизиторов и высших чиновников.
Отделанный серебром и золотом, со сложным орнаментом, напоминающим каббалистические знаки, третий телефонный аппарат был очень редкой вещью. Такой Блишон видел только у Главы Совета. И у этого аппарата был единственный абонент. На том конце провода готов был в любое время ответить один из трех Святых Материалистов. Мало кто имел доступ к Великим Гражданам Гаскони, которые стояли куда выше самого Равного из Равных. А инквизитор-аналитик такое право имел, и это очень льстило его самолюбию. Но надо отдать должное его скромности, поскольку он никогда не позволял себе злоупотреблять этой телефонной связью и пользовался ею в редчайших случаях, когда того требовали обстоятельства.
В тот день Блишон как обычно позавтракал и сразу же уселся за свою конторку, заваленную не разобранными еще со вчерашнего вечера отчетами, доносами и докладами. Закончил с ними он перед самым обедом. Но на слова лакея: «Кушать подано, Гражданин!» никак не отреагировал. Обычно утренней порцией доносов он занимался только в послеобеденное время, но тут нетерпение, свойственное истинно пытливому уму, занятому разрешением некой новой загадки, не позволило отложить эту работу на потом. И он сразу же взялся перелопачивать и эту гору бумаг. Наконец он завершил свою работу, потом уселся за расчеты.
Инквизитор-аналитик пользовался достаточно примитивным электронным калькулятором. Судя по формулам, которые покрывали чистые листы бумаги, этот человек был большим знатоком математических наук. Закончив с работой, Блишон почесал нос, покачал головой и, не сказав ни слова лакею, застывшему у дверей в подчеркнуто независимой позе, но готовому словить любое приказание на лету и мигом исполнить его, потянулся к зеленому телефонному аппарату, сделал несколько звонков. Последний звонок вывел его из равновесия.
– Что? – завопил он. – Как вы могли?
На том конце провода что-то беспомощно лопотали в свое оправдание.
Инквизитор-аналитик остался крайне неудовлетворенным результатами бесед. Просидев с четверть часа в задумчивости, он потянулся к серебряному телефону.
– Великий Гражданин? Я опечален, что вынужден нарушить покой и твои высокие размышления о сути Великой Материи, – подобострастно произнес инквизитор-аналитик в трубку, ощущая, как предательски дрожит голос.
– Чего тебе надо, инквизитор? – прозвучал довольно грубый, но вместе с тем вкрадчивый голос Святого Материалиста. Возможно, когда-то у этих людей и были имена, может быть, имелись они и сейчас, но для посторонних они были просто Материалист-Один, Материалист-Два и Материалист-Зеро.
– Не укладывающийся в статистику выброс аномалий, – произнес инквизитор-аналитик.
– Подробнее, – пророкотала трубка.
– Это длинный и серьезный разговор.
– Хорошо. Я пришлю за тобой.
– Слушаюсь, Великий Гражданин, – кивнул Блишон. На душе у него было тревожно. Святых Материалистов не тревожат без дела. Это все равно, что ворошить гнездо с ядовитыми летучими тарантулами…
Этьен Лежу соскочил с лошади и привязал ее к стойлу. Оглянулся – вокруг ни души. Кедровый лес, густой кустарник, здесь водилась дичь и была отличная охота.
Он прибыл раньше, чем рассчитывал, и теперь мог несколько минут предаться безделью и посидеть на крылечке, нюхая табак и чихая вдоволь. А то и опрокинуть в одиночестве стаканчик доброго вина – благо бутылку он предусмотрительно положил в седельную сумку.
Этьен Лежу был доволен собой. Он владел обширным поместьем. У него был хороший дом. На него работали несколько Граждан, которых он про себя именовал батраками, хотя за эти слова можно было и поплатиться, в Стране Равных нет батраков, есть помощники. Гражданин Лежу привык соблюдать правила. Он самолично за свою жизнь выдал инквизиции двух еретиков. И об этом подвиге писали даже парижские газеты. Сын у него работал в инквизиции. И младшая дочь достигла определенных успехов в жизни – она была проституткой на одной из лучших точек Парижа, куда устраиваются только по знакомству. Но тут уж братец помог – без него ее бы там не было.
Жизнь у Лежу текла размеренно и сыто. Деньги водились. В числе его знакомых имелись уважаемые землевладельцы, ростовщики и даже сам бургомистр их городка Шюни. По воскресеньям вся компания собиралась перекинуться в картишки. Лежу прекрасно играл в карты. Он чаще выигрывал, чем проигрывал, но для людей, перед которыми он заискивал, он делал исключения. Как можно все время выигрывать у бургомистра, который тебе дает подряды на работу? Никак нельзя.
Все было хорошо. Вот только нервировали одолевшие в последнее время галлюцинации. Лежу знал, что призраков не существует, что они только плод воображения. Но его воображение в последнее время походило на яблоню с созревшими яблоками – плоды так и сыпались с нее. Две недели назад он видел фиолетовый шар. Неделю назад на пастбище наполз странный сизо-голубой, с блестками туман, в котором угадывались очертания невероятных городов, которых просто не может быть в природе. Три дня назад посреди ночи Лежу поднялся, потому что в комнате рядом с ним из воздуха возникла прозрачная желтая рука – как обрубок, но пальцы жили, они ласкали какой-то невидимый предмет. А что грабли и лопаты в сарае двигаются, как только хотят, тут уж и говорить нечего. Батраки, то есть помощники, испытывали то же самое, так что пришлось им повысить плату, когда они отказались выходить на работу. Галлюцинациями в округе страдали и раньше. Все знали, что их количество растет с продвижением на северо-запад.
Лежу провел не один час в поселковой церкви Ньютона у своего исповедника. Молодой святой отец был достаточно высоко эрудирован для такого захолустья, он долго объяснял Лежу о разгаданных загадках мышления человека, о вращающихся по орбитам атомах, о силе пара, бензина и электричества. После его объяснений становилось легко на душе, и снисходило понимание, что мир прост и работает четко, как хорошо смазанная бензиновая косилка.