– Ладно, открывайте дверь, впустите меня! – крикнул Безуба. Едва он успел договорить, как массивный валун задрожал, сдвинулся с места и открыл вход в темный глубокий туннель – ворота в подземный комплекс под названием Плавильный Двор.

Безуба вошел, остальные последовали за ним. Едва они успели сделать двадцать шагов по коридору, как огромный камень у них за спиной встал на место и наглухо закрыл вход в пещеру.

– Пошли туда, где потолки повыше! – пожаловался один из оборванцев, когда они шагали по туннелю. – Мне кажется, здесь я себе башку разобью!

– Да, слишком долго это было, – отозвался второй. – Слишком уж долго!

– Пока не вштретимщя ш дроу и не выпроводим ее, оштаемся нижорошлыми, поняли? – приказал Безуба, и его подчиненные хором застонали. Предводитель «дворфов» вздохнул. Он тоже испытывал сильное неприятное ощущение. В конце концов, прошло больше десяти дней.

– Так и быть, но только на шегодняшнюю ночь! – согласился он, сворачивая в относительно широкий коридор. Остальные восторженно завопили.

Вскоре так называемые дворфы добрались до просторной пещеры с высокими потолками. Там они сбросили плащи, штаны, кольчуги и сапоги. Обычно они носили другую, магическую одежду и оружие, но вовсе не собирались появляться в Хелгабале со своими сокровищами.

Безуба первым скинул одежду. Он привалился спиной к стене, снова вздохнул и погрузился в себя, взывая к знакомой магии.

Тело его начало содрогаться, его сотрясали конвульсии; трещали кости, лопались сухожилия. Остальные «дворфы» тоже стонали от боли, но это была сладостная боль, потому что они знали, чем она закончится.

Наконец он вздохнул снова, на этот раз с облегчением, и оторвался от стены. Рост Безубы теперь составлял больше двенадцати футов, и он очень походил на высокого, но тощего горного великана. Он удовлетворенно ухмыльнулся своим сородичам-спригганам, которые как раз завершали превращение, принимая привычный и удобный облик.

– Как хорошо потянуться, – заметил Комтодди, лучший воин клана.

– Ага, – отозвался Громмболлус. – Сколько у нас времени?

– Я бы не прочь вздремнуть в таком виде, – сказал Комтодди.

– Никаких «вздремнуть», – отрезал Безуба. – Сыграйте музыку, спляшем джигу, а потом спускаемся в зал для переговоров.

– Тьфу, чтоб мне пропасть! – проворчал Громмболлус.

– Ладно, те, кто не хочет болтать, могут отправиться наружу и охранять вход, – проявил снисхождение Безуба, и в ответ раздались радостные вопли и аплодисменты. Комтодди взял два тяжелых камня и начал молотить ими по толстой деревянной двери, находившейся в дальней части пещеры. Гиганты-спригганы пустились в пляс, подпрыгивая и выделывая нелепые коленца – кошмарное зрелище для представителя цивилизованной расы, особенно если учесть, что грязные волосатые твари по-прежнему оставались голыми.

– Какие отвратительные маленькие создания; даже среди дворфов таких редко встретишь, – произнесла королева Консеттина, когда они с королем Ярином той же самой звездной ночью направлялись в свои личные покои.

– Ты опять за свое? – раздраженно воскликнул Ярин и пробормотал еще что-то, весьма напоминавшее непристойную брань. Не глядя на королеву, он махнул рукой.

– Но камни чудесной огранки, так мне сказали, а золота никогда не бывает много, – продолжала женщина с искусственным смехом. На самом деле она была равнодушна к драгоценностям, и король это прекрасно знал, тем более что у обоих имелось более чем достаточно и золота, и украшений, и прочих предметов роскоши.

Король Ярин резко развернулся и окинул супругу ледяным взглядом.