«Надо было забрать у него этот клинок», – мысленно выругала себя Малкантет. Она неверными шагами ковыляла по коридору, ее качало от одной стены к другой, и она не могла выговорить ни слова. Этот кошмарный кинжал нанес дьяволице более серьезную рану, чем ей показалось сначала.

Кроме того, душа Консеттины вернулась; она была в полном сознании и отчаянно цеплялась за реальность, за свое физическое тело. Каждый следующий шаг давался Малкантет с большим трудом, потому что теперь другая душа вытесняла ее прочь, и битва разгоралась все ожесточеннее.

Для демона нелегко вселиться в чужое одушевленное тело даже в обычной ситуации, когда обладатель его застигнут врасплох, но сейчас борьба велась не на шутку. Этот кинжал не просто нанес рану телу Консеттины, он высосал часть жизненной силы самой Малкантет, и она испытывала боль, когда Консеттина пыталась контролировать собственное тело.

«Нет, так не годится, – подумала демоница. – Совершенно не годится».

Они, шатаясь, преодолели несколько коридоров; открытый рот издавал неразборчивые вопли, ноги не сгибались, и походка была нелепой, неестественной.

Малкантет нужно было продержаться еще немного, до того момента, когда она найдет себе нового «хозяина».

Женщина всем телом врезалась в какую-то дверь, дверь распахнулась, и она ввалилась внутрь и рухнула ничком на пол. Малкантет и Консеттина услышали, как несколько существ ахнули от неожиданности, и узнали вопли и уханье гоблинов.

Обе души находились в теле женщины, слабой на вид раненой женщины в изорванном платье.

Какой-то гоблин подошел, схватил густые светлые волосы и резко дернул голову жертвы назад.

Вонючая тварь, вооруженная зловещим зазубренным ножом, была не одна – ее окружала дюжина приятелей. Остальные гоблины, оправившиеся от первоначального потрясения при виде неожиданной гостьи, казалось, еще менее были склонны к милосердию, чем это злобное грязное существо.

– Только не смотри в зеркало! – предупредил Реджис Энтрери. – Не смотри в зеркало! Там злые существа! Очень, очень опасные!

Хафлинг задыхался; он явно был не в себе. События в пещере совершенно лишили его сил, и Энтрери решил, что события эти отнюдь не ограничились недавним сражением с демоницей.

– Нам сказали, что ты погиб, – бросил он на ходу, подбежал к телу Дзирта и опустился на колени. Он взял ладонь дроу, собираясь попрощаться с боевым товарищем, но, к его изумлению, оказалось, что Дзирт еще жив.

– Сделай что-нибудь! Хоть что-нибудь! – завопил Энтрери, и Реджис, осторожно прикрыв зловещее зеркало своим плащом, подбежал к нему.

– Дзирт! – воскликнул Реджис и распахнул свой волшебный мешок.

Он извлек оттуда небольшой стеклянный флакон, быстро поднес его к губам Дзирта и вылил жидкость ему в рот.

– Я даже не знал, что он здесь, – едва слышно выдохнул Реджис.

– Она швырнула его в стену, – угрюмо произнес Энтрери. – И уничтожила кошку.

– Гвен, – прошептал Реджис, положил на пол пустой сосуд и вытащил из мешка второй, который тоже дал выпить Дзирту.

– Откуда ты взялся? – нетерпеливо спросил Энтрери.