— Да, я знаю, — сказала Грейс.

Филип удивленно поглядел на нее.

— Я видела долину сверху, когда тащила тебя прочь от камнепада. Вон с того места.

Она указала на скалу, торчащую над проломом в снежной кровле. На скале примостился свалившийся сверху огромный камень.

— Ты тащила меня, дитя?

Легкая улыбка засветилась на лице девушки.

— Ты не представляешь, какая я сильная, — сказала она и подтвердила свои слова, упав в глубокий обморок.

Филип кинулся к ней. Потом стал нащупывать на боку фляжку, которую свято хранил в течение всех своих бедствий; фляжки не было. Он огляделся; фляжка валялась на снегу, пустая.

Впервые отчаяние исторгло стон у Филипа. При звуке его голоса Грейс открыла свои кроткие глаза. Она увидела, что ее возлюбленный стоит, глядя на порожнюю фляжку, и улыбнулась.

— Я вылила все тебе в рот, милый, — сказала она. — Ты был так бледен, я боялась, что ты умираешь. Прости, милый.

— Я был оглушен — и только, но что с тобой, Грейс?

— Мне уже лучше, — ответила она и попыталась привстать, но тут же, негромко вскрикнув, снова упала на землю.

Филипа уже не было рядом с ней. Он взбирался вверх на скалу, по пути, который она ему указала. Когда он вернулся, лицо его сияло.

— Я видел долину, Грейс. До нее — две-три мили, не больше. Мы дойдем засветло и там заночуем.

— Боюсь… что мы не дойдем, — грустно сказала Грейс.

— Почему же не дойдем? — спросил нетерпеливо Филип.

— Потому что… у меня… сломана нога.

— Грейс!

Она снова лежала без чувств.