— Это означает, что ты можешь привезти Молли опять сюда на Гавайи, думая, что все идет нормально и ты вывез ее из Японии.
Саймон оторвал взгляд от доклада.
— Господи, я должен был об этом подумать. Я предполагал на несколько дней поселить ее у себя дома. Но ты прав, ее могут узнать.
— Какой-нибудь курьер, гоняющий между Японией и Гавайями. Кто-нибудь, кто помнит ее по клубу якудзы в Токио.
Анами посмотрел на Эрику.
— Она также не может находиться и в Лас-Вегасе. Якудза очень влиятельна и на шулерских тусовках в Лас-Вегасе, Атлантик-Сити, Лондоне и в Карибском бассейне.
— Черт! — сказала Эрика. — Не поиграешь, не столкнувшись с ними рано или поздно.
— Тусовки проводятся при тесном взаимодействии с американской организованной преступностью, — сказал Анами. — Якудза поставляет игроков, которые проигрывают деньги «мальчикам» и вынуждены занимать у якудзы под кошмарные проценты. Все в выигрыше, кроме шулеров.
Анами откинулся на спинку стула и уставился на вращающийся под потолком вентилятор.
— У якудзы есть кредитные компании, называемые саракин. По правде говоря, эти компании — типичные кредитные акулы, и все они работают втесном взаимодействии с банками. Банки ссужают саракин миллионы долларов и счастливы этим, приятель. Знаешь, почему? Потому что банки могут давать ссуды под четырнадцать процентов годовых. Саракин же может ссудить тебе деньги, а в качестве процентов потребовать весь земной шарик, и, поверь мне, они это делают. Вот почему в Японии это стало просто национальным бедствием, саракин может ссудить тебе деньги под сто пятьдесят и более процентов годовых и сделать все, чтобы ты их вернул с процентами.
Он посмотрел на Эрику.
— Они убивают людей, которые не могут вовремя заплатить, сжигают их дома, принуждают женщин к проституции, избивают стариков. У меня есть там один друг, японец, сейчас он в тюрьме. Он убил таксиста, которого раньше и в глаза не видел. Он сделал это, чтобы попасть туда, где якудза его не достанет. В прошлом году пожилая чета в Киото заняла деньги, чтобы оплатить медицинские счета, но не смогла вернуть деньги в саракин, и тогда они сунули ноги женщины в огонь. Ей было восемьдесят три года. Они заставили ее мужа смотреть на все это. Он скончался от сердечного приступа.
Левый глаз Анами задергался в нервном тике.
— Они убили моих родителей.
Несколько секунд он не мог говорить.
— Мои родители иммигрировали из Японии в Калифорнию. В Сан-Диего. Там я и родился. Они были интернированы и после войны уехали на Гавайи, чтобы начать все сначала. Мой отец преуспевал в экспорте рыбы, но он всегда мечтал вернуться в Японию. Пришло время, и он вернулся. Взял часть своих денег и вложил в крупную электронную компанию в Токио. Именно тогда он столкнулся с якудзой. Тогда...
Анами достал пилюли и, проглотив еще две, хрустнул суставами пальцев.
— Они называли это сокайя — форма шантажа, практикуемого якудзой. За определенную сумму они обещали не срывать собрания акционеров и следить за тем, чтобы никто этого не делал. Иногда они покупали несколько акций, а потом продавали их корпорации снова, но по очень и очень высокой цене. Таким образом, якудза могла заявить, что получает деньги за свои законно приобретенные акции, а не за угрозу проломить кому-нибудь голову. Так или иначе отец потребовал отчета о выплатах корпорации. Взятках, выплатах и прочих делах такого рода. Головорезы из якудзы попытались заставить его молчать. Отец отказался. Последовали угрозы, и наконец эти костоломы увели моего отца прямо с заседания силой. На следующий день его нашли мертвым. Полиция сказала, что он в пьяном виде врезался на своей машине в грузовик.
Он погладил Эрику по руке.
— Помоги Саймону. Делай только то, что он тебе говорит, понятно?