– Та-ак-с, – потрясенно произнес он. – Как себя чувствуем?
– Пить… хочется, – произнес Айзенвальд сквозь зубы.
– Дайте ему… пить…
Генрих за руку притянул Тумаша к себе:
– Северина… наверху.
Тумаш снова побежал наверх. Постель в спальне, казалось, еще хранила отпечаток тела, сонное, ласковое тепло. Но женщина-
Айзенвальд все понял без слов. Рот дернулся.
– Они… не… обидят? – зачем-то неловко спросил Занецкий.
– Как бы она сама… не обидела.
И провалился в сон – как в омут. Но это совершенно не помешало бывшему секретарю увидеть звезды, похожие на осколки нимба, у него над бровями.
Генерал вздохнул и потянулся:
– Не надо смотреть на меня так.
Занецкий потряс головой:
– Извините.
– Лучше налейте мне вина. Себе не надо – оно с солью. Я сегодня пью, как лошадь, и, словно беременной бабе, соленого хочется. А еще Ян сейчас вареную курицу притащит. Будете?
– А… Да.
Студент рассеяно взлохматил волосы.
– К вам Кугель заходил.
– Давно?