– Могут ли они присоединиться к обороне форта?

Я ожидал любого: что сержант улыбнется мне, как умалишенному, отрицательно замотает головой, замашет руками, но нет. Он на секунду задумался, точно прикидывал нечто в голове. Потом посмотрел на меня и с самым серьезным выражением лица спросил:

– Куда прикажете их разместить?

Теперь пришлось уже и мне задуматься.

– По периметру, на все три линии башен. На дальние чуть меньше, ближние забить до отказа. Мародеров и пехотинцев поставить перед воротами, в узкий проход к доту.

Мне больше был интересен не сам факт возможности сломать систему, как я понял, она уже давно полетела к чертям, а само осуществление приказа. Раньше, когда все работало, бойцы появлялись, как по волшебству. Раз и все.

Сержант козырнул и вернулся в дот, а я, как неисправимый двоечник, желающий списать ответы у отличника, тихонько прокрался за ним. Еще и предупреждающе поднял кулак, как только Рамирес открыл рот, чтобы сказать «что-то важное». Сержант меж тем приблизился к одному из коробов, где я увидел старый, времен последней войны автономный военный мини-компьютер, бог весть каким образом работающий, и начал вводить необходимые команды. Наверное, команды. Я видел лишь белые строчки на черном экране. Но стоило ему закончить, как меня оглушило громким звуком открываемых толстенных створок.

Я молниеносно взобрался на ближайшую башню и по стенам побежал к первой линии обороны, откуда и раздался шум. По всему периметру на одинаковом расстоянии друг от друга наверх, из-за напоминающих расступившимися створками гермоворота, поднимались черные кубы. Я ошалело посмотрел на подбежавших ко мне Леху и Киу, а они не менее сумасшедшим взглядом глядели на меня.

– Это что еще такое? – спросил Рамирес.

– То же самое, что на самом деле стоит у тебя под фортом.

Вряд ли мой ответ удовлетворил Леху, но все же он замолчал. Я завороженно смотрел, как одна из граней пропала – не отъехала в сторону, не упала, не треснула, именно пропала, – словно слабая дымка, за несколько секунд растворившись в воздухе, открыв прелюбопытную картину.

Внутри были бойцы. А точнее заготовки для бойцов. Голые, похожие друг на друга люди, подсоединенные на манер игроков-девиантов к системам питания и отходов жизнедеятельности. Головы были запутаны связками тонких витых кабелей и одним, общим, проводом. Прямо за ними, распахнутая и готовая лечь на тело воинов, висела броня, а у правой руки было несколько видов оружия. Стоило мне только начать привыкать к странной картине, как все пришло в движение.

Создалось впечатление, что по тому самому общему проводу пробежал сильнейший разряд, бойцы сильно вздрогнули и… открыли глаза. Выполнили они это словно по негласному приказу, будто до этого только и делали, что тренировались пугать меня в синхроне. Члены дрогнули, конечности выпрямились, мышцы напряглись. Провода рухнули вниз безвольными отростками, а освобожденные и пугающе одновременно сделали шаг назад. Раз – броня легла как чешуя на тело местных обитателей Твердынь, два – пальцы легли на рукоять оружия, три – солдаты разворачиваются и выходят из куба.

Причем я не уловил, когда что поменялось, но именно в том многограннике, за которым наблюдал, одновременно вышли стрелки и всего несколько мародеров. Я думал, что они, как запрограммированные роботы, сразу пойдут каждый на свое место, но подлетевший сержант, который тут же начал орать и распихивать пополнение, убедил меня в обратном.

– Я ничего не понял, что за кубы, что за… хрень? – Поморщился Леха.

– Все просто. Кубы стоят внизу, ждут своей очереди. В них, если я правильно все представляю, заготовки под бойцов. Уж не знаю, кто они…

– Клоны, – смело предположила Киу.

– Вполне вероятно…

– Знаете, у меня создается впечатление, что это совсем не игра, – заметил Леха.

– Допер наконец, – хмыкнул я. – Вопрос в другом, почему столько сложностей. Зачем создавать видимость игры, все эти украшения, скрывать кубы, вообще, зачем маскировать реальность под вирт?