– Они такие… Такие… Слушай, я и не помню, надо будет в цифровой Черной книге посмотреть.

Андрей не понимал, почему книгу называют черной. И вообще, с какой стати голографическую панель зовут книга? Последнюю он видел, даже сам держал в руках, с мягкой обложкой, на которой была изображена женщина с двумя смешными собаками. Что это именно собаки, он понял как раз из «цифровой Черной книги» – там рассказывалось о всяких необычных существах, живущих раньше на планете. Про саму женщину он ничего толком разузнать не смог. Поэтому, кто такая Дарья Донцова, для него оставалось загадкой.

Они стояли на своем родном тридцать седьмом этаже, у самого парапета. Вообще мама Андрею не разрешала подходить так близко, но когда он был с папой, многие правила забывались. Мимо проносились мощные двухместные флайеры и заказные толстенные боты, развозившие работяг по домам. Около их высотки они останавливались редко, но каждый человек, ступавший на парапет, почему-то поднимал голову к небу и, услышав стрекот черной коробочки, улыбался.

Когда папа уже собрался уходить, показался странный бот: совсем крохотный, серого цвета, с непонятным знаками по бортам. Андрей не видел раньше таких. Папа, наверное, тоже. Потому что он стоял сейчас и очень внимательно разглядывал перевозчик. Андрей подергал его за рукав, но отец даже не заметил.

А бот подлетел к посадочной площадке их этажа, чуть не задев выступ. Откинулась наверх дверь, и вперед вышли солдаты. Андрей видел воинов, в центре сектора, охраняющих периметр резиденции. И эти были такие же: в легкой подвижной броне и закрытых шлемах, с удлиненными бластерами, о которых мечтает каждый мальчишка. Андрею только не понравилась расцветка – серая, незаметная, будто они пытались спрятаться. Должно быть наоборот, чтобы солдата каждый видел.

Бойцы расступились, пропуская третьего, совсем непохожего на них человека в оранжевой робе. Андрей даже испугался худобы старика и его болезненного, уставшего и обезображенного с одной стороны лица. Отец, напротив, сделал несколько шагов вперед, но был остановлен сердитым взглядом солдата. Другой боец расстегнул электронные наручники, считал код заключенного с запястья и вытащил ему мешок из бота. Только теперь солдат отвел взгляд, и папа, подскочив к старику, обнял его.

– Как? – спросил он дрожащим голосом.

– Под домашний арест, – необычайно звонким голосом ответил старик и поднял штанину. Вокруг лодыжки мигало какое-то устройство. – Решили, что нечего содержать такого старого мудака, как я. Теперь многих амнистируют. Экономику надо поднимать. Привет, Андрей.

Старик протянул морщинистую ладонь, а мальчик посмотрел на отца. Тот улыбнулся и кивнул. Пришлось подойти и пожать руку.

– Андрюша, это твой дедушка. Дедушка Витя.

– А где Маша? – спросил старик.

– Мама кушать готовит, – ответил Андрей. Он подумал и добавил: – А бабушка умерла.

Мальчик почему-то решил, что это надо сказать. Не знал почему, но чувствовал. Голос деда стал тихим, тихим, почти неслышным, как звук флайера-невидимки.

– Я знаю, Андрюшенька, знаю. Видишь, как получилось. Пораньше бы выйти, на пару лет.

– Откуда выйти? – любопытство мальчика взяло вверх над страхом.

– Оттуда, – старик показал куда-то наверх, на звезды.

– Так ты космолетчик? – Глаза Андрея широко распахнулись.

– Что-то вроде, – рассмеялся дед.

– Нам надо закрепить маяк на территории квартиры и активировать браслет, – вмешался один из солдат.

– Да, да, – засуетился отец. – Пойдемте.