Хартон слегка сузил глаза, как бы прицеливаясь:

- Прошу прощения, комиссар, но такой цифры я в данный момент не могу вам представить. Мы этих данных не имеем, надо считать. Зато всю прочую документацию, смею уверить вас, фирма хранит в идеальном порядке и готова…

В это мгновение на пороге кабинета возникла «красная стрекоза», и Хартон оборвал себя на полуслове. Подойдя к столику шефа, она положила перед ним карточку Гарда и бесстрастным голосом произнесла:

- Мистер Хартон, все поименованные в этой карточке господа в разное время были клиентами нашей фирмы. Они приобрели приключения без гарантии и погибли при различных обстоятельствах.

- Благодарю вас, мисс Паули, - почему-то довольным тоном сказал Хартон, и «стрекоза», даже не взглянув на Гарда, упорхнула. - Вот так, господин комиссар, весьма сожалею, но увы…

Гард встал. Дальнейший разговор был бесполезен. Из этого Хартона можно было вытряхивать цифры и сведения с таким же успехом, как пыль из металлического сейфа.

- Я, признаться, всегда считал, что этим ребятам хватает приключений в повседневной реальности, - заметил Гард. - Как вы там говорили? «Потребность мышц»? У них эта потребность удовлетворена на сто лет вперед.

- Поверьте мне, старику, - возразил Хартон с непременной улыбкой на устах, - что чужая душа - потемки!

- Нет, не поверю, - произнес Гард, подавая Хартону руку, поскольку тот вежливо протянул свою. - Приготовьте для меня всю документацию, за ней заедет кто-нибудь из моих сотрудников. Впрочем, не гарантирую, что нам с вами больше не придется встречаться.

Гард повернулся и пошел к двери.

- Всегда к вашим услугам! - вдогонку произнес Хартон.

- Да, - остановившись в дверях, сказал Гард, словно вспомнив нечто важное. - Скажите мне, Хартон, почему за целый час нашего с вами разговора ни разу не зазвонил телефон на вашем столе и никто из ваших людей вас не потревожил? Или вся жизнь на фирме замерла, как в кладбищенском склепе, над которым летают гробы?

Хартон в ответ развел руки, как бы желая сказать много больше того, что он скажет на самом деле. Гард усмехнулся:

- Ладно, так и быть: я буду поставлять вам метких стрелков, а вы?

- Позабочусь о рекламе, - попытался в тон Гарду пошутить Хартон.

- Об этом стоит подумать!

С этими словами Гард вышел из кабинета. Он не мог видеть, как изменилось лицо старого вакха, как мгновенно слетела искусственная улыбка с его тонких губ, как резко сузились глаза, а вся физиономия приобрела суровые, даже жесткие черты. Некоторое время Хартон сидел неподвижно, разглядывая высушенную голову индейца на своем письменном приборе. Затем, не оборачиваясь, он протянул руку к красной кнопке за своей спиной, и в то мгновение, как Хартон нажал ее, из маленького динамика, вмонтированного в торшер, раздался спокойный голос с баритональными нотками:

- Я все слышал, Хартон, не надо волноваться. Сегодня к шестнадцати часам подготовьте мне официальный доклад о визите комиссара Гарда и приложите к нему магнитофонную запись разговора.

Динамик сам выключился, и губы Хартона неслышно прошептали уже в пустоту:

- Слушаюсь, генерал!