- О, это мы немедленно установим!

Хартон нажал кнопку и, едва «красная стрекоза» появилась в дверях, проговорил, протягивая ей карточку:

- Проверьте, мисс Паули, пользовались ли эти люди услугами нашей фирмы.

- И когда, - вставил Гард.

- И когда, - повторил Хартон. Затем добавил, предвосхитив слова комиссара: - И с каким результатом. Вам ясно?

«Стрекоза» кивнула, и дверь за ней закрылась.

Гард спросил:

- Сколько человек в год погибают с вашей помощью?

- Вот именно: всего лишь «с помощью», комиссар… Знаете, эта цифра сильно колеблется. В первый год существования фирмы - буквально единицы. Но мы не жалели денег на рекламу, сняли отличный документальный фильм, его показывали по многим программам ТВ. Помните, там есть кадры, когда человек гибнет в вулканической магме? Единственные в своем роде кадры…

- Тогда и начал атаку на вас этот врач?

- Коппи? Идиот. Завистник. Уверяю вас, люди, подобные этому, с позволения сказать, «врачу», погубят великую западную демократию. Свобода предпринимательства! Пока она существует, существуют все другие свободы, комиссар. Мир пресен. Мы окружены услужливыми машинами и механизмами. Человек стал человеком в результате борьбы за существование, в схватке со стихиями. Он должен был постоянно утверждать себя, именно так он рос. А сейчас?

- Ну, борьбы за существование предостаточно и в наше время, - сказал Гард.

- Ах, вы о социологии, - поморщился Хартон. - Нас не интересует социология. Я говорю о нагрузках физических. Тело взывает и возмущается! Оно рождено для борьбы, для движения, оно обязано напрягаться, это потребность мышц…

- Да вы теоретик, Хартон?

- Недовольство тела приводит к недовольству духа, - словно не слыша Гарда, продолжал старый вакх. - Здесь корень всех нервных расстройств и психического дискомфорта. И правоту этих моих слов подтверждает успех, я имею в виду коммерческий успех, нашей фирмы. Мы дали наконец возможность человеку вновь почувствовать себя человеком. И если он покупает себе приключение без гарантии, это означает только, что ему до смерти осточертел этот мир со всеми его страховками, спасательными кругами, привязными ремнями, футбольными щитками, предохранителями, огнетушителями, вентиляторами - со всей этой техникой безопасности в самом широком смысле этого понятия.

Гард смотрел на Хартона и ловил себя на мысли, что опять не может понять, говорит ли тот искренне или валяет дурака. «Если это лицедей-профессионал, то профессионал самого высокого класса», - подумал Гард.

- А что делаем мы? Мы говорим ему: плыви по морю жизни без спасательного круга! Испытай себя! Побеждай и тем самым научись уважать себя. И если он гибнет, если человеку не по силам эта борьба, то в миг своей гибели он не проклинает нас, нет! Утопающий никогда не проклинает бурю, он оплакивает себя, слабость своего тела и своего духа…

- А не кажется ли вам, - сказал Гард, - что, рассуждая подобным образом, можно, например, организовать фирму в помощь самоубийцам? Человек хочет уйти из жизни, но не может решиться убить себя, и тут приходит агент фирмы… Впрочем, даже не приходит, а, получив заявку, ну и деньги конечно, подстерегает клиента, ничего в тот момент не подозревающего, на улице и с чердака из бесшумной винтовки с оптическим прицелом - шпок!

- Блестящая идея, господин комиссар! - искренне воскликнул Хартон. - Вы гений! Давайте организуем общее дело, ведь у вас наверняка есть люди, умеющие метко стрелять, а мы со своей стороны…

- Перестаньте говорить глупости, Хартон. Я, кажется, вас спросил, какое количество трупов в год делает ваша фирма? - с металлом в голосе произнес Гард.