Одно утешает — Ира уже не кажется такой спокойной.
— Я мечтаю жить в Стокгольме. Была в Швеции этой зимой. Учу язык. Может, это не прошлое, а наоборот — наше совместное будущее? Когда я была там, вдруг почувствовала: «Это мой город. Я хочу быть здесь». И знаешь, что? Меня преследовала мысль, что когда-то я там уже была. Я знала, что это невозможно, но каждая улочка казалась мне знакомой. А ещё я очень любила гулять по набережной. Наверное, я мазохистка, потому что именно на набережной мне всегда становилось, особенно грустно, а иногда — просто невыносимо одиноко. И я не знаю, почему.
— Как же сложно!
— Наверное, будь я младше, я бы точно решила, что это связано…
— А сейчас? — мне очень хотелось закричать.
— Не уверена. Но я верю всему, что ты говоришь. Мне интересен ход твоих мыслей. И ты, я верю, обязательно во всем разберешься.
— Ты, права, я действительно со всем этим разберусь, не успокоюсь, — говорю твёрдо, мне стоит нечеловеческих усилий придать голосу эту твёрдость, в то время как сердце стучит, нет, гремит в груди отбойным молотом. — По правде говоря, я уже кое с чем разобралась. Кое-что я знаю совершенно точно.
— И что же? — ее голос срывается.
Я изгибаюсь и запечатлеваю на её губах быстрый, сухой и горячий поцелуй.
И будь что будет. Мне уже всё равно. Но после этого ты поймёшь. Ты всё поймёшь. По-другому мне никогда не суметь объяснить.
А потом просто убегаю в никуда. В комнату, точнее. И мне страшно.
— Ань, подожди! Пожалуйста, остановись!
Но я не останавливаюсь. У меня нет сил еще что-то выдерживать.
«Если я грохнусь в обморок, будет совсем не удивительно!».
А на улице льет дождь. Да такой, что его очень хорошо слышно из корпуса.
Ира: