Книги

Февраль - кривые дороги

22
18
20
22
24
26
28
30
Нина Артёмовна Семёнова Февраль - кривые дороги

Тихая, задумчивая Смоленщина — родина и постоянный, неизменный источник творчества Н. Семеновой.

В 1959 году Смоленское книжное издательство выпустило в свет первую книгу Семеновой — «Ленкина березка». В 1966 году в издательстве «Московский рабочий» вышла вторая книга рассказов — «Мояника». Вот что писал об этой книге выдающийся советский поэт Николай Рыленков: «В рассказах молодой смоленской писательницы Нины Семеновой всегда есть что-то от доброй сказки, xoтя они вовсе не отличаются богатством вымысла. Сказочна в них та неуловимая с первого взгляда, но явно ощутимая поэтическая особинка, которую у нас в народе называют удивительным словом «нешточко».

В новом сборнике рассказов и повестей Н. Семенова продолжает ту же тему — поисков чудесного в обыкновенном. Писательнице по душе современная деревня, ее трудолюбивые жители, неброская застенчивая красота родного края.

ru ru
GardarikaRus OOoFBTools-2.40 (ExportToFB21), FictionBook Editor Release 2.6.6 26.08.2023 371BB7EB-6BDE-47BD-8A69-B3EA1D1FC36B 1.0

1.0

Семенова Нина Февраль - кривые дороги Московский рабочий Москва 1973

Нина Семенова

Февраль — кривые дороги

ВЕСЕЛЫЕ КЛЮЧИ (ПОВЕСТЬ)

Самым веселым человеком в Веселых Ключах был дед Тарас.

Когда у него спрашивали: «Как жизнь?» — он прищуривал левый глаз, будто целился из ружья, и, весело причмокивая языком, отвечал: «Систематически». Он вообще любил говорить загадками, чем частенько ставил в тупик все население Веселых Ключей, которое сплошь было моложе его, потому что шел деду Тарасу восемьдесят девятый год.

И хата у него стояла тоже на самом веселом месте. Вокруг — березовая роща, пообочь хаты два ключа. Из них-то и брала начало речка Ключовка, а деревня поэтому называлась Веселые Ключи.

Рассказывают, что раньше были в Веселых Ключах и самые веселые ребята, озорники да плясуны. До войны из самой Москвы приезжали представители набирать из Веселых Ключей артистов для ансамбля песни и пляски. Вот и повыбрали всех. А тех, что не сгодились в плясуны, война подобрала. Поэтому и жил дед Тарас долго — за себя и за всех. Жил, любил жизнь, а еще любил рассветы. За все свои годы он не пропустил ни одного, они будто сил ему прибавляли.

Вот и сегодня дед Тарас встал раненько, вышел на крыльцо, прислушался. Тихо на деревне, еще все спят, а он не спит, бодрствует — значит, жив-здоров и еще проживет столько же.

От реки тянулся низиной туман, подползал прямо к крыльцу, но даже в тумане дед Тарас различил валяющуюся на земле бадейку: забыли убрать с вечера. Кряхтя и постанывая, он сошел с крыльца, прибрал бадейку, а когда взошел опять на крыльцо, вспомнил, хлопнул себя по лбу:

— Батюшки! День-то сегодня какой! Внучка замуж выходит!

Он вернулся в хату, но будить никого не стал, сам прошел в спальню, открыл гардероб и достал чистую рубаху. На рубахе по воротнику и по поясу шли дорожкой красные крестики — внучка в прошлом году вышила.

«Хорошая она у меня, послухмяная», — подумал дед Тарас.

В новой рубахе, причесанный, умытый, он снова вышел на крыльцо, всем своим видом показывая, что работать в этот день не намерен. Пусть другие, кто помоложе, стараются. Он свое отработал, а сегодня поглядит на них, порадуется.

Но больше всех он радовался за себя: дожил все» таки до светлого денька, до праздничка. Это ж не в шутку сказать: за последние годы в Веселых Ключах, считай, первая свадебка. «Ах ты, Дианка, ах ты, внучка! Не гляди, что глазенки вкось, а стрельнула: самого видного парня в округе заарканила!»