Грустно улыбнулась: прав Медведь, все мы – лишние винтики в кровожадной машине Империи. Кто с трещинкой, кто с рваной резьбой иль с перекосом. И только батькины лапы способны переплавить нас в новые, годные детали.

Скрипнул ящик стола, вырывая меня из раздумий. Медведь выставил жестяную банку с кварцевыми дисками. Порылся, выискивая нужный.

– Сейчас я еще раз покажу тебе галопроекции, будь внимательна. Возможно, после посещения Гранита твоя память всколыхнется.

Он вставил накопитель в считывающее устройство. Перед моим лицом развернулось трехмерное изображение длинного стола. За ним восседали двенадцать министров – важных, горделивых. Это в их руках заключена власть Империи. Это они диктуют волю Государю Млечного Пути и всему народу. Двенадцать шакалов, растерзавших Галактику.

– Ты видела их когда-нибудь? Они посещали Гранит, беседовали с твоим отцом?

Присмотрелась к министрам. Все они на одно лицо: прикрепи черную маску – вот тебе и преступник. Прислушалась: и голоса блеклые, безжизненные. Чешут мудрено, с придыханием. А глаза холодные, как океаны Плума.

– Нет, не помню, – призналась я. – Не всколыхнуло…

Медведь недовольно крякнул, но не отстал. Прикрутил следующий диск.

– Еще посмотри.

Галопроекцию кабинета министров заменило изображение тренировочного зала имперской Гвардии. Десяток крепкого вида ребят отрабатывал приемы борьбы. Присмотрелась к каждому.

– Нет, не узнаю…

– А этого? – Медведь ткнул пальцем в плечистого мужчину с седыми волосами и холеной бородкой.

– Так это ж Раф? – не скрыла изумления. – Конечно, я его помню, с детства еще…

На галопроекции начальник императорской гвардии вышагивал между учеников. Раздавал советы и оплеухи. Прям как наш батька.

Мерцающее изображение отбрасывало причудливые отсветы на лицо Медведя – сосредоточенное, мрачное. Брови его сошлись над переносицей, губы сжались в тонкую линию. Неужели батя подозревает его, своего лучшего друга?

– Нет, он не мог, – высказала я мысль вслух.

– Мне бы твою уверенность, – возразил Медведь. – Гвардия – привилегированное подразделение, нельзя недооценивать его роль в дворцовых переворотах.

– Раф – предатель?! – воскликнула я. – Это правда?

Медведь устало потер переносицу и нехотя пробормотал:

– Доказательств нет, но поведение Рафа говорит само за себя. С его подачи Император приостановил расследование и разорвал сотрудничество со мной и другими учебными базами.