– Он раздавлен горем. Оставим его скорбеть.

Несмотря на недовольство, которое тяжело повисло, как черные бархатные портьеры, которые развесили по случаю траура, никто не решается комментировать мое присутствие. А этот зал наполнен исключительно моими врагами: присутствуют и Морпа, и Аржансон среди менее важных, но не менее враждебно настроенных мужчин.

Аржансон, военный министр, откашливается и начинает перечислять:

– Следует рассмотреть кандидатуры дочерей короля Сардинии. – У этого человека глаза навыкате, и кажется, что он не в силах оторвать взгляд от моего декольте. Я тайком проверяю, не посадила ли я там пятно, – макароны за завтраком были с густым соусом.

– Подготовим прошение, – послушно отвечает Пюизё. Маркиз де Пюизё с министром иностранных дел объявил себя моим другом; как это ни удивительно, ходят слухи, что он был первым любовником Луизы, графини де Майи. Я часто ловлю себя на мысли о том, что он очень красив.

– Сир, а что скажете о ее сестре? – предлагает Морпа своим высоким, хнычущим голосом.

– Чьей сестре? – удивляется Луи, с тоской глядя в окно, и я понимаю, что он жалеет, что не может выехать на охоту.

– Покойной мадам дофины, у нее есть младшая сестра.

– Об уродливом карлике с темной кожей и горбом на спине, – вмешивается Орри, министр финансов, хлопая себя по спине слева.

– Знаете, внешность не важна – вы убедились на примере бедняжки Терезы, – но сестра… нет. Мы, французы, не приемлем инцест, – заявляет Луи, откусывая заусеницу с большого пальца; он не принимает во внимание собственное, всем хорошо известное пристрастие к сестрам.

Молчание.

Я заговариваю в гробовой тишине:

– Маршал де Сакс расхваливал дочерей польского короля. – Смерть дофины открывает новые возможности: новая дофина, более расположенная ко мне, которая помогла бы завоевать расположение остальной части королевской семьи. А польский король еще и герцог Саксонии, где изготавливают великолепнейший мейсенский фарфор: французские мастера от этого только выиграют.

– Этот король бывший протестант! – возмущается Аржансон. – А еще он женат на австрийке. Ужасной толстухе. – Весь вид его и тон как бы говорили мне: вы не в своем уме, но открыто он это утверждать не решился.

– Нет-нет, Аржансон, вы ошибаетесь, а маркиза права, – говорит король.

Ясно вам! Меня охватывает такая гордость, что приходится прикусить губу, чтобы скрыть улыбку.

– Саксонцев не следует сбрасывать со счетов: новые друзья во время неопределенности. Я уже устал от этих испанских принцесс и их неприветливых лиц. Разумеется, не хочу обидеть мою покойную невестку. – Луи обводит взглядом сидящих за столом. – Матушка их, если не принимать во внимание, что она австрийка, чрезвычайно плодовита, если я не ошибаюсь? Сколько у нее детей?

– Одиннадцать живых детей, сир, из пятнадцати родившихся. И пятеро из них – сыновья.

– Отличная плодовитость! – одобрительно замечает Луи.

– И все же, сир, шесть дочерей…