– Они были ужасно веселыми, все сестры были очень добры, за исключением старой сестры Перпетуа, которая была слепая и очень противная. Ну, не то чтобы полностью слепая, а нос у нее…

– Ясно. А остальные девочки… сколько им было лет? Кто была ваша самая красивая подружка? Расскажите мне о ней.

– Мария-Стефания. Она была настоящей красавицей с огромными голубыми глазами, такими большими, как… как ее глаза. Она была такая веселая, а случалось, когда мы должны были спать, она прыгала на наших кроватях.

– Ничего себе! Прыгала на кроватях других девочек, вы говорите? Как неожиданно! И как реагировали ее маленькие жертвы? Они давали отпор?

– О да! Мы били ее подушками, а потом били друг друга… наверное, это можно назвать боем подушками, а однажды…

Король слушает мою болтовню, смотрит на меня своим тяжелым взглядом, подливая мне вина, когда бокал мой пустеет. Он чудесный слушатель. Вы только представьте: мне наливает вино сам король! Дождаться не могу, чтобы рассказать все матушке, хотя она может и не одобрить; она же предупреждала меня: никогда, никогда не пить на людях после того, что произошло на моей свадьбе.

Но люди часто меня недооценивают. Или переоценивают?

После того как мы завершаем ужин, король приглашает меня посидеть рядом с ним на маленьком диванчике у камина и нежно распускает мои волосы. Глаза его становятся глубже, черные, как чернила, хотя иногда, конечно, могут быть и синими… неужели он будет прикасаться к моим волосам?

– Сходство поразительное, просто поразительное. – В голосе его слышится грусть вперемешку с удивлением, приправленная вином. – Раньше ее волосы сияли, как… отливали золотом… Вы очень красива, дорогая моя, очень красива. – Он наклоняется ближе, я инстинктивно откидываюсь назад.

– Да, благодарю… э… – Я уклоняюсь от его рук, которые неожиданно становятся слишком настойчивыми в моих волосах. Я не должна забывать совет Конти и тот перечень требований, который он назвал. – Я… я должна… огласить список.

– У вас есть список? – Голос короля исполнен скуки и изумления.

– Есть. – Король жадно следит за моими руками, когда я из корсета достаю маленькую записку. Я даже не потрудилась ее переписать. На бумаге все еще печать Конти. – Я должна… попросить определенные вещи, прежде чем позволить вам, ах…

Ох! Все очень странно, и внезапно я не могу найти слов. Значит, вот оно каково, быть косноязычным! Как будто язык мой к нёбу прилип. Я, открыв рот, смотрю, как король берет у меня список и читает:

– Веер, а не верх, – поспешно поправляю я. Этот пункт я дописала сама в список, составленный Конти.

– В персидском стиле… а это что означает?

– Как кружево, но из серебра. Не выкрашенный серебром, а кованный из серебра, но настолько изящный, что похож на кружево. У одной из танцовщиц, персиянки, был такой, и я…