– Он болен, – повторяет Симон. – Он уже давно никуда не выезжает.

– Так он вас что, для ухода приглашает? А что будет, если, допустим, он захочет усыновить вас? Или напротив, предложит вам оформить над ним опекунство? (Ты, тварь, будешь жировать там – а нас за тебя вздрючат здесь?)

С каждой справкой сказка про белого бычка прибавляет главу.

Он у вас кто, вы говорили? На пенсии. А средства есть? Состояние? Богатый человек? Так это все облегчает! Мы можем обеспечить ему прекрасный уход! Санаторий в Крыму, Минеральные Воды. Наш Внешбанк сам свяжется с его банком, вы узнайте номер счета. Поговорите с ним, у нас пенсионерам прекрасно.

Нет-нет, вынесли окончательный вердикт. Самое милое дело – пусть приедет, и мы оформим здесь, по всем законам, опекунство над ним.

«Он заболел, а не охренел!» – скачет истеричный анекдот из Симона.

Мы думаем, вы сами понимаете, что говорить о вашей поездке во Францию пока преждевременно. Да, когда составите приглашение вашему дяде, принесите нам показать… посоветоваться.

Тому полгода, и Симон валит дяде, что пока у него временные трудности.

– Я не понимаю, – нервничает дядя, – нужно что-нибудь еще? Ты от меня ничего не скрываешь?

И Симон нудно брешет, что очереди большие, что преимущества работникам со стажем, что документы сгорели во время войны, и что процедура это небыстрая!

– Может быть, я могу чем-нибудь помочь тебе? – печально спрашивает дядя.

– Чем тут поможешь, – вздыхает Симон и успокаивает: – ничего, даст бог все устроится. – И вспоминает рекомендации овировцев. – А не хочешь ли ты приехать в Москву и встретиться со мной там? – весьма фальшивым тоном спрашивает он.

– Ага, – говорит дядя. – Не тебе в Париж, а мне в Москву? Интересная идея. После войны Лео Трепер меня не послушал и уехал в Москву. Недавно я получил весточку, что он вышел из сибирских лагерей. Скажи, это ты сам придумал? Только сейчас?

И дядя сухо прощается. А Симон не знает о разведчике Трепере.

Через две недели звонит треснутый телефон на обшарпанной стене в коридоре:

– Товарищ Левин? Здравствуйте, Симон Рувимович. Это вас беспокоят из Комитета Государственной Безопасности. Майор Ашурков. Симон Рувимович, есть ли у вас сейчас возможность разговаривать? Я вас ни от чего не отвлекаю?

– Н-нет, – говорит Левин и выпрямляется по стойке смирно с государственным лицом, но ватные ноги складывают его на сундучок под стенкой.

– Симон Рувимович, в какое время вам было бы удобно зайти к нам, чтобы побеседовать? – утонченно издевается голос.

– В-в-в какое скажете… – докладывает Левин.

– Но вы ведь заняты все рабочие дни в юридической консультации, мы не хотим нарушать ваш рабочий распорядок.