— Пассажиры, мама Вероника! — Засмеялся Илья. Мы все улыбались. Когда дети скрылись в вагоне. Ольга подошла ко мне. Её глаза влажно поблёскивали.

— Ты чего, душа моя? Расплакалась что ли? — Спросил её, обнимая.

— Марк! Вот как они могли выжить в этом аду? Бедные дети, сколько им пришлось пережить.

— Всем пришлось пережить настоящий ад. А брат с сестрой молодцы. Следили за собой, умывались. Одежду штопали. Ну вот, Лёлька, теперь с музыкой поедем! А то кроме пары гитар ничего и нет.

Мы залезли в вагон. Последней в него юркнула Люся. Состав, лязгнув сцепками, тронулся дальше на запад.

Детей увела к себе моя мама, в купе, которое она делила с Константином Георгиевичем. Они сошлись ещё там в клинике. Отца у меня не было. Мама была вдовой. Папа тоже был сотрудником МВД и задолго до пандемии погиб при задержании особо опасных преступников. С тех пор мама жила одна. И вот только этим летом сошлась с мужчиной, с тем самым, которого мы с Ильёй отбили у бандосов Кольца, вместе с Ольгой и Анной. Константина мы звали просто — Георгич.

Я же зайдя в наше купе, сев за столик, достал карту советских и российских железных дорог. Заодно связался по рации с Георгичем, сказал, чтобы отъехал от этого места как можно дальше, так как где-то там был посёлок, со слов детей и в котором имелись «дикие». И чтобы остановился где-нибудь в поле. Было время обеда. Народ пора было кормить. Ольга села рядом со мной. Напротив, сидела Анна, Илья и Артём присоединился к нам. Чуть позже подтянулся Стас, зам моей матери про продовольственной безопасности и прочей хозяйственной деятельности, морпех в прошлом. На верхнюю полку залезла Люся. Она вообще часто у нас ошивалась, если не бродила по эшелону, хотя её купе с Софьей было соседним.

Расстелил карту.

— Так, мы сейчас здесь. — Отметил ручкой точку на карте. — Это уже Красноярский край. Сейчас мы идём по северной ветке на Красноярск. В Уяре мы можем соскочить на ветку, идущую южнее, на Абакан. Вопрос, по какой пойдём?

— А есть разница? — Спросил Стас.

— Есть. Если будем идти северной, то нам придётся проходить сам Красноярск, потом Новосибирск, Томск и так далее. Это крупные железнодорожные узлы. А мне хотелось бы избежать этого.

— А если южнее пойдём, что, там не будет крупных железнодорожных узлов?

— Будут, но есть одно но. Стас, на носу октябрь. Становится всё прохладнее. А нам нужно ловить уходящее тепло, понимаешь? И если пойдём южнее, то это тепло мы будем держать за хвост. Пройдёмся по Казахстану. Потом выскочим на южноуральскую железку.

— На басмачей нарвёмся. — Усмехнулся морпех.

— А здесь что? Здесь не нарвёмся? Пусть не на басмачей, то на махновцев. Одна фигня. Хрен редьки не слаще.

— В общем-то ты прав. Хрен редьки не слаще. А тепло нам на самом деле нужно.

Я посмотрел вопросительно на остальных. Народ пожал плечами.

— Пошли южнее. Может яблоками и прочими дарами юга затаримся. — Ответил за всех Артём.

Впереди была станция Иланская. Не дошли до неё километров три-четыре. Остановились. Можно было и дальше проскочить, но решил сделать остановку до утра. Коров, овец, коз выгнали попастись. Спустили с платформ два «тигра» для охраны. На турели одного был установлен автоматический гранатомёт АГС «Пламя», на втором — пулемёт «Печенег». Народ тоже вывалил на землю. Ко мне подошёл Вали.

— Марк. Я казан приготовил.