— Наши предки, — пояснила Лхати, — Первые. Эта картинка появляется чаще других. Поэтому я сказала, что ты здесь не случайно.

Риша посмотрела на Лхати: «Мы одного возраста, но она так много знает о мире, так уверена в себе, что кажется старше и серьёзнее. Я тоже хочу быть такой! Но неужели это и правда моя прапрапрабабушка?»

Изображение моргнуло и сменилось новым: теперь это был юноша с тёмными волосами и полосками на щеках. Он держал в руках какой-то предмет, может быть даже оружие.

Картинки сменяли одна другую. На многих ничего нельзя было разобрать — только цветные горизонтальные полосы. Наконец снова появилась девочка с рыжими волосами.

— Надо идти, — поторопила Лхати.

— Да, — кивнул Гаус. — Наверху пришельцы! Кто знает, чего ещё они могут натворить?

Увлёкшись окружающими их чудесами, трое хапи позабыли о пришельцах, о тех проблемах, которые остались на поверхности. «А вдруг они тоже могут плавать под водой на своих кораблях? — подумал Гаус. — Тогда мы окажемся в ловушке! Нам нужно какое-то оружие. Не может быть, чтобы на таком корабле не было оружия!» Сможет ли он управлять древним оружием, созданным мастерами, куда более искушёнными в технике? Эту проблему он будет решать после, тогда, когда она появится — так был устроен Гаус. Сначала — первый шаг.

Они свернули за угол, поднялись по лестнице и через автоматические двери попали в большой зал. Здесь было совершенно темно, однако размеры помещения сразу угадывались по эхо: слова улетали куда-то вдаль и ввысь, звучали оттуда снова, затихая.

— Ну и темнота! Брр! — поёжилась Риша. — И двери закрылись! Как их открыть обратно?

— Спокойно. Должны быть выключатели. Сейчас поищу, — Гаус стал ощупывать стену возле входа, но Лхати остановила его:

— Сейчас здесь станет светло. Не двигайтесь.

Вскоре повсюду замерцали полосы и трубки, и ставший уже привычным тёплый зеленоватый свет наполнил пространство.

— Наши священные статуи, — Лхати провела рукой перед собой, присела на одно колено, закрыла глаза. Губы её беззвучно задвигались.

Светящаяся прямая линия, бежавшая по полу от самых дверей, разрезала огромное пространство надвое. По обе стороны от неё, в нишах, стояли громадные изваяния. Они напоминали самих хапуру: уголки-уши на гладких головах, сжатые в кулаки четырёхпалые кисти рук, хвосты… Материалом для грозных скульптур служил металл: причудливо изогнутые листы, угольно-серые и золотые, соединялись, слой за слоем наползали друг на друга, образуя подобие доспехов, закрывающих невидимый каркас.

— Да это же роботы, — шепнула Риша Гаусу. — Машины, какие используют пришельцы, когда разгружают свои корабли. Только эти гораздо больше!

— Роботы, точно. А ты откуда про них знаешь?

— Сама видела.

— Ты была в ущелье? Туда же нельзя ходить. И нам нельзя летать.

— Была и была. Это преступление?

— Конечно! — Гаус произнёс это слово в полный голос, и эхо, разлетаясь по залу, несколько раз повторило его.