— Она всё поймет, — с тоской усмехнулся седовласый. — Не переживай.
— То есть… домой? — не веря своим ушам повторил калека. — Можно я буду искать Влада вместе с вами? Пока не умру я буду землю носом рыть.
— Поступай как знаешь… И да, Бетал, — с потаённой грустью подтвердил его собеседник. — Домой…
Вечное Ристалище.
Военный лагерь великого дома Ксант.
Лазарет.
Сутки спустя…
Состояние было дерьмовым. Просто не передать словами насколько дерьмовым. Словно буревестник Кигана прокатился по горбу, а следом прошелся табун тварей из Западной коллизии.
Примерно так я себя сейчас ощущал.
В голове воцарилась странная тишина, но лишь через секунду я осознал, что могу здраво мыслить и именно это осознание заставило разлепить свинцовые веки. Тело попыталось принять сидячее положение, но вместо этого на груди я ощутил некую тяжесть, что препятствовала это сделать.
Размытый взор не сразу сфокусировался, поэтому лишь через пяток секунд я понял, что знакомые изумрудные локоны могут принадлежать только одному знакомому существу, а слаженный двойной храп слева твердил о том, что куковала дриада отнюдь не в одиночестве.
На двух деревянных стульях неподалёку беспробудным сном дрыхли Тэйн и Рамас, хотя за окном лазарета уже начинало медленно светать. Некоторое время я так и пялился в потолок комнаты, пытаясь собрать воедино произошедшее на арене, но единственное, что нормально получалось делать, так это прислушиваться к мерному сопению целительницы и к громогласному храпу парочки бывших смертников.
Впрочем, пробуждение Дианы не заставило себя долго ждать. Возможно, она почувствовала, что её пациент пришёл в себя, потому как в одно из мгновений та резко приняла сидячее положение, лишь её взгляд по-прежнему выражал беспокойство и был еще весьма сонным.
Сфокусировав глаза на мне дриада вначале нахмурилась, а после протяжно выдохнула и без какого-либо стеснения вновь уложила свою головку мне на брюхо. Причем на вполне целое брюхо. Потому как от отметины того ублюдка остался лишь белесый разрез от груди до самого бедра.
— Ты здорово всех напугал, — прошептала она. — Как себя чувствуешь?
Чего⁈ Я до сих пор сплю, что ли? Какого причиндала она так обходительна? С какого это времени столь любезна?
Рука потянулась к миловидному личику целительницы и попыталась измерить её температуру, на что девчонка грозно нахмурилась.
— Что ты делаешь? — с недовольством вопросила она. — Зачем лапаешь?
— Проверяю не мерещится ли мне всё это, — пожал я озадачено плечами. — Или может ты больна?
— Сам ты больной! — скривилась холодно та. — Всё такой же хам и грубиян! Тебе надобно было разрезать язык, а не грудь с животом! Как был мужланом, так и остался. Даром, что пробужденный…