Дела оказались отборной дрянью.

Альяна молчала на протяжении целых суток, да и сам я пребывал в мрачных мыслях после всего случившегося и услышанного. Причем видя моё прескверное состояние парни не лезли с расспросами. И чем больше я углублялся в мысли, тем отвратнее становилось на душе. Настолько отвратно, что руки сами опускались против моей воли.

Появлялось острое желание послать всех куда-нибудь подальше, затем развернуться ко всем спиной на постели и закрыв глаза, отдаться во власть усталости и накатывающего отчаяния с негативными эмоциями. Странно это. Очень странно. Я никогда не был размазнёй, но сейчас словно что-то изменилось. Мне хватало того факта, что всё Вечное Ристалище охотится на пилигримов со скитальцами. Следом охоту на мою персону объявил один из старейших иерихонских орденов и это на порядок усложнило жизнь. Но далее всё стало только хуже, ведь Альяна является частью Пятой Династии, которых уничтожили больше четырех тысяч лет назад сами обереги. Если кто-то узнает, что я обладаю не оттиском, а одной из Рун, то вся Альбарра ополчится против меня и тогда не останется ни единого шанса на выживание, но ныне образовалась очередная беда…

В этом мире я надеялся в небольшой мере на Осколков и на Руну. Впрочем, как стало известно на таких как я охотились сами Древние. Точнее подобных мне они попросту истребляли. Однако главная проблема состоит в том, что я могу лишиться поддержки спаты и дела примут скверный оборот. Того не ведая, я, возможно, взращиваю врага в лице Альяны, ведь она создание Древних.

И вновь все эти аргументы возвращают меня к основополагающей сути всего происходящего. Я понятия не имею, кто я такой на самом деле и что делать дальше…

«Ранкар, — вдруг раздался в голове слабый голос Руны, — я… Я хоть и создание Древних, но я… Я не враг тебе…»

Снова читаешь мысли? — хмыкнул с издёвкой я, медленно опускаясь в глубины внутреннего мира.

«Кем бы ты ни был, но я… клянусь тебе, что ни за что не ударю тебя в спину, — потерянным тоном прошептала девица. — Я… Ведь я просто-напросто не могу пойти против своего носителя. Я часть тебя».

Альяна сидела у главенствующей колонны и обняв себя за колени, смотрела в одну точку.

— Малышка, ты даже не помнишь всей правды о себе. Не помнишь своего прошлого обладателя. Не помнишь, как попала на Терру. Не помнишь практически ничего. Только обрывки, — хмыкнул грустно я, поглаживая её по голове. — У тебя отсутствует львиная доля воспоминаний. Ты ведь понимаешь, что верить твоим словам — это как шагать в неизвестность?

От услышанного силуэт спаты внезапно замерцал и будто стал уменьшаться на глазах, а через секунду её голос страшно задрожал, и та отчего-то всхлипнула и шмыгнула носом:

«Я… я действительно мало что помню… но я… я… не стану тебя предавать… Я ни за что… не ударю своего носителя в спину…»

Вроде бы могущественная Руна Истребления, а рыдает как дитя. Ох, ты ж зараза! Чем руководствовались Древние, когда их создавали? И за что мне всё это? Ой, да будь оно всё проклято! Я устал опасаться всего и вся. Пусть всё идёт своим чередом.

— Не реви, подруга, — фыркнул с наигранным весельем я, присаживаясь с ней рядом, и легонько поглаживая девицу по макушке. — Тут только потопа не хватало. Глупо опасаться того, что может случиться в будущем. Будем решать проблемы по мере их поступления. Надеюсь, хуже уже не станет.

« Я… я правда не враг тебе, Ранкар, — вновь шмыгнув носом, шепотом изрекла Альяна, а затем в её тоне зазвучали нотки решимости. — Если… если потребуется и если я смогу, то я… то я смогу пойти даже против Древних. Само собой, если они всё еще существуют. Возможно, за эти четыре тысячи лет они исчезли. Да даже если весь мир ополчится против тебя, всё равно я ни за что не брошу своего носителя. Я часть тебя. Нас невозможно разделить пока ты жив».