Так что противника мы раскатали. Не всухую, мне пару раз крепко досталось. Мой Юниор явно боксом баловался, неплохо уклонялся, сильно и точно бил. Но не ожидал жёсткого удара в колено ступнёй, а затем сокрушительного коленом в голову. Да, пусть не по-спортивному, и это не сават, зато работает. Даже против энергетов.
Дольше всех возился Карпов, но оно и понятно. Разрядник — это уже серьёзно. Пусть с техниками у него пока было не ахти, но удары он напитывал энергией так, что запросто мог оторвать голову при попадании. Хорошо ещё, Данил это понимал и в ближний бой не лез, работая ногами и изредка контратакуя. Но даже так он едва держался. Зато, когда мы подключились, стало гораздо веселее. Свора лаек даже медведя может заманать настолько, что никакой драки не захочешь. Особенно отличился вьетнамец, из-за размеров и скорости успевавший проскочить буквально между рук у разрядника, нанести несколько своих быстрых ударов с короткого расстояния и уйти в безопасную зону.
— Всё, пацаны! — устав за нами гоняться, разрядник прижался спиной к стене, тяжело дыша. — Баста! Вы, мля, вообще кто такие?!
— А ты не охренел, такие вопросы задавать? — вкрадчиво поинтересовался у него Шило, успевший с Дашей разогнать оставшихся драчунов, ну и мы немного помогли, что уж там. — Это вы на нас напали. А мы перед тобой теперь отчитываться должны?
— Альберт сказал, вы его девчонку увели, — энергет быстро приходил в себя. — Мол, залётные какие-то, беспределите по-чёрному.
— Мудак твой Альберт, — мрачно буркнула Даша, осматривая синяки Зевса, которому неплохо досталось. — Она его бросила, а он ей по морде надавал. За что и получил. Я бы вообще руку сломала. А Семён — это её сосед, мы их домой шли провожать.
— Неправда, Карась! — попытался было рыпнуться сам Альберт, лежащий тут же, на земле, но его заткнули, наступив на грудь.
— Тебя как зовут? — я вышел вперёд. — А то Карась как-то некультурно, ты нас старше.
— Сергей я, — разрядник хоть и покосился на то, как Альберта успокоили, ничего говорить не стал и сам слегка расслабился. — Фамилия Карасёв, отсюда и погоняло.
— Я Семён, это Вадим, Данил, Саня, Эмин и Шило. И Даша, конечно, она с Александром. — Я представил нашу компанию. — А это Марина, моя соседка и бывшая девушка Альберта. Они сегодня расстались, но Альберт решил, что он бога за яйца поймал, и принялся её мордовать в парке. Я и так подобного не терплю, а тут просто западло не вмешаться. Ну, мы слегка Альбертика и отрихтовали. Совсем чуть-чуть, кстати, без фанатизма. Но он голосу разума не внял и тебе вон назвиздел. По факту, нам делить нечего. Поэтому предлагаю разойтись краями. Помяли физии друг другу и хватит.
— Хм… — Карась обвёл поле боя взглядом, остановился на стоящей в стороне Марине и кивнул. — Согласен. Без обид.
— Ну и ладушки, — я внутренне облегчённо выдохнул, ибо хоть мы вроде его и осадили, но Сергей был ещё вполне боеспособен и уже практически восстановился, чего не сказать о нас.
— Слышь, Карась, ты не охерел? — снова восстал Альберт, но на этот раз его никто не останавливал. — Как жрать и бухать за мой счёт, так ты первый, а сейчас сливаешься?!
— Я к тебе в друзья не навязывался, — помрачнел разрядник. — Ты сам звал. И я всегда за тебя вписывался. А ты меня подставил. Так что сам иди на хрен.
— А не боишься, что Давид тебя выгонит, — насмешливо хмыкнул кооператор, поднимаясь. — Что, думаете, вы тут самые крутые? Ну, завтра посмотрим.
— Давид Карленович умный мужик и тебя слушать не станет, — немного неуверенно буркнул Карась, но Альберт почуял слабину.
— Вот и посмотрим. Ты кто по жизни? Бычара. А у меня с ним общее дело, — кооператор отряхнулся и с превосходством оглядел всех нас. — Хана вам. А ты, сука, в ногах у меня ползать будешь, назад проситься. Но поздно, поезд ушёл. Так что до завтра, уроды.
— А чего до завтра? — хмыкнув, вперёд шагнул Шило, доставая из кармана десятый айфон, и, заметив мой обалдевший взгляд, вдруг смутился. — Папа подарил. Давай сейчас порешаем, чего тянуть.
— Ты чего несёшь? — презрительно бросил было Альберт, но в этот момент на звонок по громкой связи ответили.
— Здравствуй, Ваня-джан, — мягкий мужской голос с армянским акцентом сочился радостью. — Сто лет тебя не слышал. Как сам, как папа?