Покров стыдливости упал к ее ногам, как плащ, который она скинула еще в гардеробе. Прекрасная и недосягаемая, она прошла, не говоря ни слова, среди гостей, столпившихся у лестницы, и они расступились, чтобы дать ей дорогу, а за ее спиной сомкнулись вновь. Анаис Кизирьян вышла ей навстречу. Ее обычный тюрбан был украшен пышными перьями, лицо покрыто белой пудрой, щеки – напомажены, глаза подведены черным карандашом. Худое тело окутано длинным кимоно из бархата гранатового цвета, словно все, что осталось от ее грации, задрапировали в лохмотья, когда-то бывшими шикарным нарядом.
– Мы рады приветствовать вас, Афродита. Присоединяйтесь к нам. Милости просим!
В саду наступали сумерки, и Аурелии нужно было время, чтобы привыкнуть к темноте прежде, чем она смогла приступить к распознаванию тех, кто прятался под масками. Она не могла определить на слух, кто есть кто, так как голоса из-под масок из кожи или папье-маше доносились искаженными. Жестикуляция или манеры гостей из-за складок тяжелой одежды тоже изменились и не говорили ей ни о чем. Каждый из приглашенных был одет или имел атрибуты, соответствующие пантеону богов, почитаемых в Александрии: голову бога Сераписа украшала корзина с фруктами, символизирующая урожай, рядом с ним находилась Ирис-Хатор с коровьими рогами; Гермес в шлеме с крылышками держал в одной руке кадуцей, другую протягивал Деметре, чью голову венчал убор из колосьев пшеницы; на голове Александра Великого пристроились бараньи рога, Дионис красовался в леопардовой шкуре из искусственного меха, Адонис нарядился в плащ цвета анемоны весенней… В мерцающем свете горящих повсюду свечей могло показаться, что кто-то проник в музей античной скульптуры и оживил изваяния богов.
Несмотря на то что вино лилось рекой и кубки не пересыхали, никто не был пьян. Разбившись на группы по двое-трое, гости вели спокойные беседы. Когда Аурелия проходила мимо, разговоры прекращались, и все поворачивались в ее сторону, но она не могла видеть их глаз, скрытых под масками, и потому не догадывалась, о чем они думают. Никто не обращал особого внимания на ее наготу, когда она скользила между гостями, как будто для всех она была невидимкой. Волна вожделения, охватившая ее в самом начале, потихоньку угасла. Все, казалось, замерли в ожидании сигнала, который позволил бы им очнуться наконец от застывших торжественных поз.
Внезапно Аурелии показалось, что сигнал этот все ждут именно от нее, и она решила вернуться в сад, чтобы найти Софию и спросить у нее совета, но покрытый зелеными блестками силуэт подруги растворился на фоне зарослей кустарника.
Потом она увидела его на вершине лестницы. Еще до того, как Аурелия различила знакомые черты, она уже догадалась по импозантной манере двигаться и утонченным манерам, по приглаженным черным волосам, по элегантному смокингу из небеленой чесучи, надетому поверх рубашки без галстука, что это – он!.. Давид!
Он не спеша спускался по лестнице, равнодушным взглядом взирая на происходящее, ничуть не смущаясь от того, что он – единственный без маски. Он прямиком направился к Анаис Кизирьян, которая, заметив его издали, пошла ему навстречу, протягивая руки для поцелуя. Обменявшись с гостем приветствиями, хозяйка дома склонила к его уху свой тюрбан, а пианист рассмеялся, услышав, что она ему нашептала.
Повинуясь невольному порыву, Аурелия быстро укрылась в беседке, увитой плющом. Открытое лицо Давида вновь разбудило в ней стыдливость. Она почувствовала, что под золотой пудрой кожа ее заливается краской смущения от щек до самой груди. Но когда чей-то палец проскользнул под пояс, она вздрогнула от неожиданности, но не обернулась.
– Чего же ты ждешь? – спросил ее низкий мужской голос.
Аурелия услышала, как шуршат листья под ногами, и поняла, что мужчина подошел ближе. Она чувствовала спиной тепло, исходящее от его тела, и ей даже почудилось, что волоски на его груди чуть коснулись ее кожи. Мужчина слегка потянул ее за пояс. Цепь глубже вонзилась в вагину, а олисбос заворочался в ее чреве.
Этот человек, должно быть, был очень высокого роста, потому что когда он заговорил снова, Аурелия услышала его голос высоко над своей головой.
– Ты стесняешься быть обнаженной, но ведь на самом деле нагота – это оружие.
– Кто вы?
– Тот, кого ты ждешь, чтобы начать действовать.
Он опять потянул за пояс и прижался своими бедрами к ягодицам Аурелии. Она почувствовала его длинный и напряженный член. Он продолжал подергивать ее за пояс, и эти движения в такой степени ее возбудили, что она потянулась рукой к промежности, но незнакомец ее остановил.
– Не трогай себя! Иначе слишком скоро наступит развязка.
Его длинный толстый палец проник между ее ягодицами и нащупал основание олисбоса. Незнакомец рассмеялся низким голосом.
– София очень ревнива, как я посмотрю…
– Убери его из меня, – шепотом взмолилась Аурелия, сама того не желая.
– Зачем?