И, словно по волшебству, порог студии переступил композитор.
— А мы только что о тебе говорили, — признался Франк и включил фонограмму.
Однако Фовьен никак не среагировал на слова режиссера. Он во все глаза уставился на рыжую, проникновенно исполняющую его песню. Та, почувствовав пристальное внимание композитора, придала голосу еще больше сексуальности и фальши.
— Стоп! — заорал в микрофон Томас. — Так не пойдет!
— Почему? — огорчилась рыжая.
— Побольше души, — посоветовал продюсер, — и поменьше секса.
— Как это? — не поняла девушка.
Томас зло выругался и повернулся к Фовьену.
— Ко всему прочему, она еще и тупа, — констатировал он и раздраженно добавил: — Элен бы не пришлось повторять несколько раз. Она на лету схватывала мои мысли.
— Но Элен уже нет, — как бы между прочим заметил композитор. — И с этим придется смириться... Зато, эта рыжая не такая недотрога, как твоя Элен.
— У тебя на уме только одни бабы, — разозлился Томас.
Фовьен поморщился и негромко произнес:
— Да ты мне просто завидуешь, и поэтому такой раздражительный.
Томас скрипнул зубами, но ничего не ответил.
7
Уже полчаса Николя сидел в кафе, ожидая Катрин. Он выпил три чашечки кофе, бокал сухого вина, съел две булочки и один кекс, а девушки все не было. Николя был не совсем уверен, что они договаривались о встрече именно на это время. Последние несколько дней он стал замечать за собой, что важные события и факты не задерживаются надолго в его голове. Он мог назначить репетицию на пять, а сам прийти в шесть и с пеной у рта доказывать, что не опоздал.
Неожиданно в кафе вошел Фовьен с незнакомой рыжеволосой девушкой. Николя почувствовал, как при виде соперника его руки сжались в кулаки, а сердце глухо застучало. Однако композитор непринужденно кивнул и, обняв рыжую за талию, направился к Николя.
— Привет, — поздоровался он и спросил: — Ты не против компании за твоим столиком?
Оставив свою спутницу с Николя, Фовьен подошел к бару и через несколько минут возвратился с бутылкой шампанского.